Тема выноса неоплаченных продуктов из магазинов заслуживает детального
рассмотрения. Не только потому, что она весьма актуальна для анархистской
среды, но и потому, что явление это поистине массовое, охватывающее людей
всех возрастов, полов и сословий… Некоторое время назад моим хорошим
товарищем была написана заметка «Критика шоплифтинга», где выражено
мнение, с которым автору этих строк хотелось бы вступить в полемику. С
текстом можно ознакомиться по ссылке: http://mpst.org/biblioteka/diskussionnye-materialy/osvobozhdenie-veshhey-kritika-shopliftinga/
Несомненным достоинством «Критики…» является то, что автор знает, о чём
пишет, так как сам работал в торговом секторе продавцом. Также весьма
ценными для меня явились ссылки на трудовой кодекс, поскольку я и сам
ранее пребывал в заблуждении насчёт прав работодателя взыскивать
недостачу. Однако, ознакомившись с указанными в заметке статьями —
выяснилось, что за недостачу деньги взимаются лишь в случае, когда это
предусмотрено трудовым договором. Таким образом, в непосредственных
интересах работников сферы торговли бороться за такие условия договора,
где недостача не лежит на их плечах. Ниже мы ещё затронем этот вопрос.
Но что же такое «банальное воровство», которое столь убеждённо порицается
в заметке? На самом деле общим понятием «воровство» называют два, на мой
взгляд, принципиально разных явления. Первое — это похищение имущества,
которым человек непосредственно обладает, пользуется, и которое само по
себе имеет для него ценность — такими делишками занимаются карманники и
грабители. Второе — похищение собственности фирм и компаний, или же
государства. За этими структурами также стоят конкретные люди-владельцы,
однако для них собственность — средство извлечь прибыль, эксплуатируя при
этом чужой труд. Эта собственность предназначена для всех, но узурпирована
владельцами посредством торговых и иных махинаций, чтобы остальные были
вынуждены платить за доступ к ней. Похищение такой собственности, как мне
представляется, вполне нормально с нравственной точки зрения.
Хочется особо подчеркнуть, что утверждение будто выносом товаров из
магазина занимаются сплошь «субкультурщики, которым нужен алкоголь и
закуска», является очень серьёзным упрощением. Однажды мои
приятели-анархисты были задержаны охраной крупного супермаркета за попытку
вынести продукты питания. Они живут довольно бедно, конечно, могли бы
обходиться перловкой и лучком, выращенным на своём подоконнике, но, сами
понимаете, иногда хочется и чего-то повкуснее. В комнате охраны они
оказались вместе с другими «провинившимися», среди которых была средних
лет женщина, бедно одетая, которая очень просила, чтобы её отпустили домой
к семье, выразив готовность оплатить всё, что она пыталась вынести. Если
для активистов, поднаторевших в общении с полицией, угроза вызова стражей
порядка была не особо пугающей, то для той женщины это был настоящий шок.
Однако милосердия она не добилась — отправившись ночевать в отдел под
улюлюканье и издёвки полицаев. Как видим, «алкоголь и закусон» в этой
истории не фигурируют вовсе, а меж тем, это вполне житейская, типичная
ситуация.
Вот другой интересный случай, уже непосредственно связанный с личным
опытом автора этих строк. Для одной акции по экологической теме нам
требовался ряд предметов, покупка которых требовала значительной суммы
денег. Хотя у нас и была возможность её собрать, но мы испытали бы в связи
с этим большие затруднения. Очень уместной в той ситуации для нас стала
помощь товарищей, искушённых в «шоплифтинге», которые добыли для нас всё
необходимое совершенно бесплатно. Также и инициативы по раздаче еды
бездомным в ряде случаев были организованы на «краденных» или частично
«краденных» продуктах. В этом случае вынос товара имеет прямую пользу для
справедливых и добрых дел. И это не такое уж исключение из правил.
Главным серьёзным аргументом против «освобождения товаров» является то,
что широко (хотя и не повсеместно) распространена практика взыскания
работодателем стоимости товара с персонала магазина. Получается, таким
образом, будто человек, выносящий товары из магазина тем самым берёт
деньги из кармана его работников. Но давайте всё же посмотрим, кто берёт
эти деньги? Их берёт именно работодатель. И именно на него должен быть
направлен гнев работников, именно с ним они должны бороться (кстати, ни
для кого не секрет, что сами работники подчас не прочь заняться
«шоплифтингом» из своих магазинов, в связи с чем наниматели разработали
развитую систему контроля за ними). Дело в том, что угнетатели всегда
стремятся амортизировать удары, которые они получают, за счёт своих
подчинённых. И неважно будь то похищенные товары, забастовка рабочих,
неоплаченный проезд или даже ущерб от стихийного бедствия. Всегда именно
по инициативе нанимателя приоритетную материальную ответственность должен
нести его работник. И, конечно же, нанимателям было бы очень по душе, если
бы все стали вести себя «высоко морально»: прилежно оплачивать проезд,
продукты и т. д. Но не лучше ли было для работников магазина, да и для
всех нас, путём рабочей борьбы добиться отмены взыскания за недостачу? Это
не выглядит такой уж утопией, потому что (по крайней мере, в Москве),
насколько мне известно, существует масса магазинов, где недостача с
работников не взыскивается. Я попытался подробнее рассмотреть данное
явление в заметке «Когда твои действия несут вред другим людям…»: http://mpst.org/biblioteka/diskussionnye-materialy/oleg-chashhin-kogda-tvoi-deystviya-nesut-vred-drugim-lyudyam/
Дело в том, что любые «несистемные» действия могут в той или иной степени
негативно сказаться на окружающих людях, но это не может служить причиной
отказа от действий, потому что, руководствуясь принципом «не навреди», в
пределе мы придём к полной пассивности и подчинению правилам. На самом же
деле вред, который существующий порядок приносит всем нам, на много
порядков масштабнее того вреда, который мы можем нанести окружающим людям
своими действиями, что, разумеется, не снимает с нас обязанности
стремиться к его минимизации.
У этой проблемы есть и ещё один аспект. Издревле хозяева пытаются наделить
своих подчинённых, в том числе и тех, кто занимается вполне трудовыми
видами работы, надзорными и репрессивными функциями. Здесь сразу
вспоминаются дворники царских времён, в задачи которых, помимо
«коммунальных» обязанностей, входило ещё и доносить на всё подозрительное
в поведении местных жителей в полицейские органы. Сегодня данная тенденция
ещё более углубляется. Так, на глазах москвичей, водители общественного
наземного транспорта были превращены в своего рода дополнительных
контролёров, после того, как их через систему дисциплинарных санкций и
материальных поощрений за проданные билеты, вынудили осуществлять контроль
над оплатой проезда и не допускать в автобус «зайцев» (при этом плата за
проезд растёт год от года, достигая без льгот поистине астрономических
сумм в месяц). В случае с продавцами магазина мы имеем туже самую
ситуацию: угрожая взысканиями, их вынуждают выполнять полицейские функции.
Этими двумя примерами список трудовых профессий с элементами
надзирательных функций не исчерпывается. Аналогия с врачом и
библиотекарем, которая приводится автором «Критики шоплифтинга» не может
считаться корректной, поскольку лекарства врача и книги в библиотеке
предназначены для общего бесплатного пользования, а товары в магазине
предназначены на продажу с целью извлечения прибыли владельцем магазина.
Конечно же, вынос товаров из магазина не может считаться какой-то особой
«формой борьбы», однако антикапиталистический смысл акта магазинной
«кражи» достаточно очевиден. В системе, построенной на товарно-денежных
отношениях, стремлении капиталиста к прибыли, которую он только и может
получить, если всё будет оплачиваться — похищение товара создаёт разрыв в
потребительской цепочке, заставляет капиталиста терять, не приобретая
«навар». Единственное, что с точки зрения эксплуататора может не
оплачиваться вовсе — это человеческий труд в его пользу. За свой же
собственный товар буржуй готов биться до потери пульса, и даже содержать
очень дорогостоящую систему предотвращения хищения: штрихкоды и рамки,
системы видеонаблюдения, специальные люди «в штатском» и обычные
охранники… масштабы поражают.
Другое дело, что часто за выносом продуктов из магазина стоит всё та же
жажда максимального, избыточного потребления, созданная современным
капитализмом. Эта потребительская лихорадка наносит крайне тяжёлый вред
человеческой личности, подчиняя её мысли и чувства, радость и горе
процессу потребления и обладания вещами, в которых зачастую нет никакой
настоятельной необходимости. В такой ситуации, психологически
«освободитель» вещей мало чем отличается от обычного алчного потребителя.
И мне приходилось наблюдать воочию такие тенденции, приправленные ещё и
долей клептомании, когда некоторые люди уже едва ли могут зайти в магазин,
чтобы при этом не попытаться стянуть оттуда, что-нибудь, что плохо
лежит… Так что «освобождение вещей» в личностном смысле — палка о двух
концах, требующая самоконтроля.
Автор «Критики шоплифтинга» до определённой степени справедливо подмечает
склонность к «анархизму образа жизни» у многих людей из нашей среды,
которые активно практикуют вынос товаров. Действительно, существует
определённый стиль жизни, связанный с определённым поведением и способом
времяпрепровождения, который становится как бы «альтернативой»
революционной борьбе. Для автора этих строк, «планомерная анархистская
работа», о которой пишется в «Критике…», безусловно, приоритетнее, чем
«анархизм образа жизни». Но хотелось бы отметить, что это не является
проблемой самого «шоплифтинга» как практики. И едва ли сам по себе вынос
товаров из магазинов (как, надеюсь, мне удалось обосновать выше)
заслуживает осуждения и отрицания.
