Стэнли Марон
АЛЬТЕРНАТИВА КИБУЦЕВ
Многочисленные коммуны, созданные еврейскими трудящимися перед первой мировой войной на территории Палестины, которая тогда еще была частью Оттоманской империи, были тем ядром, из которого возникли первые кибуцы. Появление этих коммун отвечало потребностям молодых одиноких мужчин и женщин, которые оказались в социальной среде, почти совершенно оторванной от семейной основы. Действительно, такие коммуны заменяли им семью, оставшуюся где-нибудь за спиной, в Восточной Европе или в другом месте.
Условия жизни были трудными, работа — тяжелой, а болезни — частыми. В коммунах бывало часто не более 12 человек. Порою случалось так, что треть из них работала, треть болела, а остальные ухаживали за больными и занимались домашними делами. Те, кто работали, передавали заработанные средства в общий фонд, за счет которого жила вся коммуна.
В целом, эти маленькие коммуны воспринимались лишь как некое временное решение для удовлетворения элементарных потребностей своих членов, а не как постоянный образ жизни. В общей ситуации крайней бедности, безработицы и незнакомого окружения молодые пионеры обнаружили, что объединение в коммуны и соединение вместе их скудных ресурсов позволяет им наиболее просто решать их жизненные проблемы. Поскольку большинство членов этих первых коммун были очень молоды, стремление к тесным и равным отношениям казалось им естественным и справедливым. Большую часть времени и энергии поглощала простая борьба за выживание. Люди обнаружили, что, обладая всем вместе и держась в соответствии с принципом материальной и моральной взаимопомощи, они наиболее легко добьются прогресса. Совместная жизнь и совместное владение стали основными принципами коммунитарной жизни.
Поскольку эти молодые пионеры приехали в Палестину с целью построить родину для евреев[i], они считали себя передовым отрядом всех трудящихся, который боролся за общее благо еврейского народа. Производительный труд должен был стать составной частью образа жизни и фундаментальным принципом их совместной жизни. Трудиться на благо всех было их целью — шла ли речь об их группе или об общих интересах евреев.
На возникновение кибуцев оказала влияние прежде всего революционная идеология 19-го — первых лет 20-го вв., причем в основе лежало противоречие между децентрализованным и самоуправленческим подходом, который отождествлялся с анархизмом, и подходом, связанным с централизованным контролем и использованием правительственной власти, определяющей структурное взаимодействие, который отождествлялся с большевизмом.
Анархо-коммунизм Петра Кропоткина пользовался большой привлекательностью для всех тех, кто научился презирать бюрократическое и деспотическое управление и считал, что вольные коммуны могут быть реалистической альтернативой. Индивидуалистический анархизм… обладал сильной и романтической привлекательностью для тех, кто надеялся на совершенно свободную жизнь. Анархизм в той или иной форме был преобладающей идеологией среди молодых пионеров и усиливал их стремление к свободному моральному участию в практическом сионизме, а не к более абстрактному и неопределенному политическому сионизму Герцля, поддержанному большинством организованного сионистского движения[ii].
Другие, находясь под влиянием марксистской идеологии и политического сионизма, связывали свою собственную усердную трудовую жизнь с пролетариатом и трудящимся классом в целом. Они считали себя пионерами еврейского пролетариата, которые должны были придать еврейскому обществу более чистую социальную структуру и создать инструменты для потенциальной революции, ведущей к установлению контроля над властью и созданию полностью справедливого и равного общества.
Анархо-коммунисты приветствовали возможность создания сельскохозяйственных коммун с автономией, позволяющей свободное осуществление жизненной этики, очищенной от коррумпирующего влияния рынка и бюрократического нажима. Они надеялись даже обеспечить высокую степень автаркии и экономического самообеспечения с помощью упорного труда и простой жизни. Анархисты-индивидуалисты противились этому движению, считая, что институционализированное коммунальное общежитие нанесет ущерб индивидуальной свободе. Для многих из них осуществление их идеалов могло быть возможным только в виде небольшого семейного дома, в котором члены будут работать вместе и друг для друга как одна естественная семья. Они предпочитали модель кооперативного предприятия («мошава»), подразделенного на отдельные семейные элементы; внутри поселения должны были существовать взаимная помощь и разделение продаж и покупок[iii].
Внутри марксистски ориентированной группы одна из фракций поддерживала идею кибуца, считая ее хорошим средством для формирования организованных и идеологически ответственных групп внутри пролетариата — сравнительно независимых и мобильных источников поддержки революционного действия[iv]. Другая фракция была резко против идеи кибуцев, утверждая, что аграрные коммуны, в которых трудящиеся будут владельцами средств производства, превратятся в своего рода кулаков, то есть средний класс, эксплуатирующий пролетариат и революцию. Представители этой фракции сохраняли верность идеалу создания класса трудящихся-евреев, которые на первом этапе строительства еврейской родины оставались бы объектом эксплуатации со стороны капиталистов, а затем, в соответствии с марксистской теорией, накопили бы достаточно сил для свержения капиталистов и установления собственной власти[v].
Все фракции считали себя частью некоего целого, которое можно назвать «сионистским лейборизмом» или «сионистским социализмом».
Члены коммуны, которая создала первый кибуц, Деганию, симпатизировали анархистской идее и входили в «Ха-шомер ха-цаир»[vi]. Их идеалом была небольшая тесная община («квуца»), которая немедленно осуществила бы ситуацию свободы и равенства для всех. Это предполагало, что все будут рассматриваться как одна большая семья, что должно было позволить избежать создания обычных семейных структур — изолированных, патерналистских и репрессивных в отношении женщин. Этот идеал означал немедленное и полное освобождение женщин коммуны, имеющих равные права и обязанности с членами коммуны мужчинами. Было решено положить в основу организации кибуца общую столовую и общие коммунальные службы, что освобождало женщин от ежедневных занятий на кухне, уборки, ухода за детьми, позволяя им развивать свои личные способности.
Со временем выяснилось, что турецкие власти неспособны поддерживать порядок и законность. Экономические условия в период перед первой мировой войны все больше ухудшались, участились кражи имущества еврейских поселенцев, имелись случаи убийств, совершенных бандами арабов[vii]. Некоторые молодые пионеры создали в ответ охранные части, которые служили своего рода ополчением (народной милицией). Сельские жители вызывали их для защиты полей во время сезонов сбора урожая или при других надобностях. Эти ополченцы, действия которых требовали значительной мобильности и нерегулярности во времени, решили, что только кибуц сможет обеспечить безопасность их женщин и детей в то время как они сами будут находиться далеко с обходом; необходимо было также место, где они могли бы работать в промежутке между выступлениями. Они основали кибуц Кфар Гилади на крайнем севере Галилеи.
В это время коммуны, созданные трудящимися-евреями в различных частях страны, объединились для того, чтобы создать то, что должно было стать коммуной коммун под названием «Гдуд Ха-авода» («Легион труда»)[viii]. В него вошли некоторые наиболее крупные кибуцы, и на некоторое время была создана структура в масштабе всей страны, включавшая треть всех еврейских трудящихся Палестины и вдохновлявшаяся образом нового, анархо-коммунистического еврейского сообщества. Однако этот проект не удался, поскольку стала раздаваться критика идеи общего фонда всех коммун: убытки одних должны были компенсироваться за счет доходов других. Такая система требовала определенной степени централизованного руководства, к которому многие члены относились критически. Кроме того, они добивались большей автономии для участвовавших коммун[ix].
Возникли альтернативные проекты организации кибуцев всей страны в виде национальных федераций. Кибуц Эйн-Гарод, отколовшийся от «Гдуд Ха-авода» из-за проблемы централизованной экономики[x], сформировал национальную федерацию под названием «Ха-киббуц ха-меухад» («Объединенный кибуц») с централизованным руководством решения национальных проблем и административно-экономической автономией составлявших ее коммун. Руководящей идеей было создание руководимой из центра силы, цель которой состояла прежде всего в служении делу сионизма. Все ее члены должны были быть всегда готовы выполнить все необходимые национальные задачи…[xi]
Другая общенациональная федерация была создана в тот же самый период членами «Ха-шомер ха-цаир» и называлась «Ха-киббуц ха-арци» («Всеизраильский кибуц»)[xii]. Она приняла принцип централизованного политического руководства и общей идеологии, но настаивала на максимальной автономии каждой коммуны в экономической сфере.
Небольшие коммуны…, близкие по своим условиям к первому кибуцу Дегания, сперва продолжали отрицать идею организации на всей территории страны, однако через несколько лет образовали свободную федерацию под названием «Хевер ха-квуцот» («Лига квуц»). Они сопротивлялись любому типу централизации и продолжали отстаивать принцип полной автономии для каждого кибуца[xiii].
Потребность в некоей организованной структуре для различных коммун и кибуцев имела два мотива. Трудящиеся, которые отождествляли себя с лейбористским сионизмом, создали в 1920 г. общенациональную организацию «Гистадрут» — «Всеобщую организацию еврейских трудящихся на израильской земле». В период его создания существовала надежда на то, что он объединит всех сторонников лейбористского сионизма и сможет преодолеть отдельные политические партии. Эта цель не была достигнута, и Гистадрут стал включать представителей политических партий; выборы его руководства стали осуществляться на партийной основе. Поэтому все коммуны или кибуцы, входящие в Гистадрут, получили импульс к организации на политической основе, чтобы иметь представительство в его органах[xiv].
Другим мотивом, делавшим необходимой организацию, было отношение к проблеме внутреннего роста. Появились широкие молодежные сионистские движения, особенно в Восточной и Центральной Европе. Большая часть их членов отождествляла себя с идеалами кибуца, воспринимаемого как наиболее продвинутая и полная форма революции, как практическое осуществление идеала посткапиталистического общества. Внутри этих молодежных движений существовали группы, которые готовились создать новые кибуцы; им были необходимы обучение и руководство. Каждое из молодежных движений связывало себя с различной идеологической ориентацией и различным руководством; между ними существовала значительная конкуренция. Постепенно институциональное сионистское движение приобрело структуру ассоциации политических партий, и было мало возможностей получить землю или обрести иные возможности для поселения, не вступая в одну из признанных политических партий.
«Хевер ха-квуцот», наиболее анархичное из всех объединений[xv], особенно ощущало на себе отсутствие организационной базы, с помощью которой оно могло бы привлекать новых членов, и составлявшие его коммуны развивались медленнее. В конце концов, потребность выживания побудила это движение объединиться с двумя зарубежными молодежными движениями — «Гордония»[xvi] и «Маккаби ха-цаир». В 1936 г. лига «Хевер ха-квуцот» стала полностью организованным политическим движением, наряду с «Ха-киббуц ха-меухад» и «Ха-киббуц ха-арци», с растущим влиянием политических партий. Анархическая ориентация большой части членов кибуцев постепенно стала ограничиваться сферой внутренней жизни каждого кибуца.
Отношения между индивидом и общиной вызывали наибольшие споры и противоречия. С одной стороны стояли анархисты, сторонники максимальной индивидуальной свободы, а с другой — те, кто предлагал максимальную дисциплину и подчинение индивида общине. Индивидуалисты выступали за децентрализацию, а их противники — за централизацию либо определенный компромисс между обоими началами. Дискуссии о сущности жизни в кибуце разрастались. Для одних это был постоянный образ жизни, другие видели в ней наиболее эффективный способ решения национальных задач в существовавших условиях, в конечном счете обреченную на исчезновение при изменении условий.
Коммуны, которые не могли разработать общие цели и осуществлять совместные действия, быстро распались. Жестокая реальность жизни научили членов выживших коммун, что взаимоприемлемая идеология и дисциплинированное осуществление своих принципов необходимы для того, чтобы эти члены сохраняли единство в трудный период, в который они вступают, создавая новый тип социального устройства. Все кибуцы должны были разработать ясно сформулированную политическую линию, и их национальные объединения должны были легальным и институциональным путем разработать свои конституции или писаные программы, закреплявшие основные ценности и принципы.
С течением лет они подверглись некоторым изменениям, но наиболее важные элементы прочно остались в центре жизни кибуцев. Важнейшим является этический принцип всеобщего разделения. Жизнь коммуны — это способ жизни вместе с другими людьми, которые все разделяют друг с другом. Индивид преодолевает персональные или эгоистические интересы, становясь частью общины, которая является большим, нежели простая группа индивидов. Взаимопомощь как моральное обязательство и составная часть такого разделения. И наиболее сильно это обязательство применяется по отношению к более слабым, из своей силы никто не извлекает выгоды для себя. Личные элементы силы, личные способности и умение поставлены на службу общине, как ее собственность.
Из этого морального подхода вытекает организационная структура кибуца, основанная на общем фонде, куда передаются все поступления и который служит для удовлетворения потребностей всей общины. Этот общий фонд неизбежно превращает кибуц в единый общий дом, и это отличает его от других форм общин, менее сплоченных. Он основан на экономическом принципе общего хозяйствования на базе производительного труда. Каждый кибуц финансирует себя за счет коллективного сельского хозяйства и коллективной промышленности, а члены кибуца являются одновременно руководителями-собственниками и трудящимися.
Общий фонд охватывает производство, услуги и потребление в рамках единой структуры-дома. Никакая зарплата не выплачивается, услуги и участие в общем потреблении бесплатные.
Обеденный зал коммуны служит наиболее видимым символом единства кибуца. Вся еда готовится на общей кухне, все блюда съедаются в общей столовой — наиболее крупного и значительного сооружения кибуца. Едят вместе 3 раза в день, причем еда превосходит обычную, функциональную и рутинную пищу. Питаться вместе — это опыт, имеющий глубокое значение: единство людей цементируется актом участия в совместной трапезе.
Община в целом состоит из многих групп и подгрупп. Основные группы формируются членами, которые принадлежали к одним и тем же молодежным движениям. Другие формируются на основе работы в одной и той же сфере. Дети все более тесно вовлекаются в свою возрастную группу (люди, родившиеся в один и тот же год), между ними существуют отношения как у братьев и сестер. Родители, имеющие детей, принадлежащих к одной и той же возрастной группе, также побуждают их завязывать тесные социальные связи. Другие группы создаются на основе общих политических симпатий, увлечений или другой деятельности.
Общая столовая — это место, где все эти схемы можно наиболее явно наблюдать. Дети обычно завтракают и обедают вместе с членами своей возрастной группы, но во время ужина сидят вместе со своими родителями. В рабочие дни их родители стараются завтракать и обедать вместе со своими коллегами по работе. Ужин же — это семейная трапеза, момент, когда родители и дети сидят вместе. По мере того, как дети подрастают, переход от своей возрастной группы к своей группе коллег служит одним из признаков зрелости.
Все семьи и одинокие получают подходящее жилье, в соответствии с экономическими возможностями кибуца. Это жилье дает каждому человеку своего рода частное пространство, в котором он нуждается. В большей части кибуцев дети до подросткового возраста спят дома у своих родителей. С 14 лет до окончания школы молодежь ночует в спальных помещениях своих возрастных групп. Обычно, по 2-3 человека в комнате. Эти жилые помещения и спальни рассматриваются как составные части общего дома, а не как отдельные жилые единицы. Жилое помещение семьи, хотя и является местом концентрации семейной группы, не является самостоятельным домом, но лишь частью общего дома.
Общий фонд поддерживает это единство. У членов кибуца есть личное имущество в пределах их частного пространства, но оно может иметь только именно личный характер. Вступающие в кибуц должны передавать свою собственность в общий фонд. Это создает условия для максимального материального равенства между членами — коренную предпосылку для успешной совместной жизни в общем доме.
…Приспособление к специфическим условиям земли заставило кибуцы организоваться в общенациональных масштабах и активно включиться в развитие рыночной экономики. Первоначальное намерение создать экономику коммун, основанную на автаркии и независимости от коммерческого рынка пришлось оставить, хотя кибуцы начали и с успехом смогли развить систему торговли своей сельскохозяйственной продукции на базе кооперативов, однако не смогли сделать то же самое с промышленными продуктами[xvii]. Кроме того, огромная потребность Израиля в развитии экспорта привела к приспособлению к мировому рынку, что неизбежно ввело ограничения, связанные с анализом издержек и размеров прибыли и совершенно чуждом первоначальным целям кибуца, — необходимость быстрого увеличения производства.
Плохо продуманная и плохо осуществленная попытка консервативного правительства перевести национальную экономику от умеренного «социализма» к либерализму свободного рынка в конце 70-х — начале 80-х гг. превратилась в головокружительную инфляцию и серьезное нарушение экономического равновесия. Экономисты кибуцев были психологически и идеологически не подготовлены к быстрому превращению рационально регулируемой экономики в иррациональную и допустили ряд ошибок, обернувшихся большими потерями, в короткий срок удвоившимися по причине огромных процентов. Все это происходило в период довольно быстрого роста, который побуждал к крупным инвестициям в жилье и другие сферы потребления в момент, когда номинальное число членов стремительно росло, а реальные прибыли — наоборот.
Между 1976 г. и 1986 г. население кибуцев возросло с 98 тыс. до 126 тыс. Число кибуцев увеличилось с 226 до 269. Число промышленных предприятий возросло с 272 до 358, не считая создания определенного числа кустарных магазинов, помещений для больниц, ресторанов и других хозяйственных объектов. Доля доходов от сельского хозяйства, бывшего фундаментальным элементом экономики кибуцев, сократилось до трети всех доходов кибуцев брутто, однако кибуцы продолжали производить 40% сельскохозяйственной продукции Израиля. В 1989 г. промышленность кибуцев давала 8% промышленной продукции Израиля и 10% промышленного экспорта. Ежегодный доход брутто кибуцев достиг почти 3,5 миллиардов долларов. В это же самое время их долги возросли до 4 миллиардов долларов, что породило опасения за будущее кибуцев.
Эти большие долги означали необходимость выплачивать высокие проценты в условиях стагнирующей национальной экономики, которые уже резко понизили реальные доходы нетто кибуцев. Большая часть кибуцев была вынуждена сократить инвестиции до минимума, с вероятным замораживанием строительства нового жилья и снижением уровня жизни. Немедленным результатом стало снижение экономического роста, остановка роста населения, как за счет сокращения рождаемости, так и за счет уменьшения приема; соответственно возросла доля населения, не принадлежащего к кибуцам. Даже идеологические противники коммунитаризма пришли к выводу о необходимости сделать что-нибудь, чтобы сократить тяжесть долгов и обеспечить сохранение экономики кибуцев. Было заключено соглашение о списании четверти долгов с помощью совместных действий банков-кредиторов и правительства. Однако оставшийся долг все еще слишком тяжел, чтобы быть покрытым экономикой кибуцев в нынешних условиях медленного экономического роста в Израиле.
Основной урок последнего финансового кризиса состоит в том, что экономика кибуцев подчинена иррациональному развитию рынка. Ключевой вопрос в том, чтобы понять, насколько эта уязвимость присуща экономике кибуцев или же она объясняется тем, что экономисты почти полностью сконцентрировались на приспособлении к условиям существующего рынка и не подготовили возможную альтернативную стратегию. Отсутствие ясной политической идеи породило неразрешимую теоретическую проблему: возможна ли в действительности альтернативная экономика. На практике кибуцу удалось построить альтернативную экономику только внутри границ отдельного кибуца, который функционирует как общий дом. До сих пор так и не удалось превзойти этот уровень, за исключением сети организаций для кооперативной купли-продажи, прежде всего сельскохозяйственных продуктов.
Практически отсутствуют теоретические дискуссии на эту тему внутри движения кибуцев и среди коммунитарных и либертарных экономистов, которые в различных частях мира прилагают серьезные усилия, чтобы встретить вызов, с каким столкнулись существующие кибуцы. И это очень жаль, поскольку сегодняшний кибуц дает наиболее полный пример самоуправления и служит наилучшей имеющейся лабораторией для опробования альтернативы существующей системе мирового рынка.
Альтернативная экономика на основе коммуны развилась на местном уровне отдельного кибуца, который функционирует как общий дом, имеет население около 500 человек и отказался от денежной экономики внутри собственных территориальных пределов. Этот порядок подвергается различным давлениям со стороны рынка. Наилучшим вариантом было бы усиление местного общего дома созданием регионального общего дома, но до сих пор нет ни какой-либо теоретической подготовки этой темы, которая доказала бы, что такое целое могло бы быть осуществлено[xviii].
Соответствующее участие было бы крайне важно для будущего анархизма, и анархистам всего мира следует проявить самый большой интерес и более активно участвовать по крайней мере в теоретической разработке этой темы.
(«Volonta», 1990, № 1-2)
[i] В том, что движение с самого начала основывалось на «национальной идее», уже были заложены основы будущих проблем. Местные арабские трудящиеся в коммуны не принимались, а враждебные отношения между приехавшими евреями и жившими на этой территории арабскими крестьянами способствовали как милитаризации жизни, так и возникновению иллюзии межклассовой «национальной» солидарности с обеих сторон. Впоследствии это облегчило подчинение коммунитарного движения евреев государственниками и реформистами. (Прим. перев.)
[ii] Под сионизмом здесь имеется в виду не официальная идеология государства или движения, а просто идея переселения евреев «в Сион», то есть в Палестину (Прим. перев.).
[iii] К этой позиции были близки сионисты-народники из группировки «Ха-поэль ха-цаир» («Молодой рабочий») во главе с А.Гордоном и Х.Арлозоровым. Эта партия выступала против классовой борьбы, за создание в Палестине основанного на «соединении человека с природой» децентрализованного, аграрного «кооперативного общества» в духе «народнического социализма». В 1930 г. «Ха-поэль ха-цаир» объединился с социал-демократами «Ахдут ха-авода» в Рабочую партию Израиля (МАПАЙ) (Прим. перев.).
[iv] На позициях поддержки движения кибуцев стояло большинство сионистских социал-демократов из «Поалей Цион — Ахдут ха-авода» («Рабочие Сиона — Единение труда») во главе с Д.Бен-Гурионом. Программа партии, принятая в 1910 г., выступала за создание еврейских профсоюзов и рабочих кооперативных поселений в Палестине, чтобы способствовать развитию еврейского рабочего класса, которому в будущем предстоит установить социализм (Прим. перев.).
[v] Такова была (до 30-х гг.) позиция «левого» крыла «Поалей Цион» (затем — партии «Левая Поалей Цион»). Такого же мнения придерживались еврейские «коммунисты» (будущая «Компартия Израиля») (Прим. перев.).
[vi] Движение «Ха-шомер ха-цаир» («Молодой страж») было создано в Галиции в 1913 г. как культурно-просветительская молодежная организация. Позднее его отделения появились в различных странах мира, в том числе в Палестине. Движение стояло на левосоциалистических позициях и выдвигало задачу подготовить молодежь к коммунитарной жизни в Палестине. Его «Идеологические постулаты», принятые в 20-х гг., провозглашали принципы классовой борьбы и революционного социализма на основе соединения марксизма с идеей «пионерского заселения Палестины трудящимися-евреями. Основным принципом теории и деятельности был кибуцизм. Идеологи «Ха-шомер ха-цаир» выступали с теорией 2 этапов: «этапа заселения» и «этапа революции». Движение было враждебно настроено по отношению к Социнтерну, в 30-е гг. поддерживало связи с Информационным бюро левосоциалистических партий, в известной мере симпатизировало СССР. Во внутренней политике оно выступало за примирение с арабами, за создание двунационального, еврейско-арабского государства; в 1941 г. вместе с «Левой Поалей Цион» образовало «Лигу за восстановление дружественных отношений и сотрудничества между евреями и арабами». Зимой 1936-1937 гг. «Ха-шомер ха-цаир» учредил в качестве политической организации «Социалистическую лигу», в 1946 г. они официально соединились в партию «Ха-шомер ха-цаир». В 1948 г. эта партия вместе с «Левой Поалей Цион» и левой группировкой «Ахдут ха-авода» образовали левосоциалистическую Объединенную рабочую партию (МАПАМ) (Прим. перев.).
[vii] Автор статьи излагает официальную израильскую точку зрения, не учитывающую социальный контекст происходивших событий. «Иммиграция евреев в Палестину и скупка ими земли вызвала недовольство арабского крестьянства в связи с усилением земельной нужды, от которой оно давно страдает в результате концентрации огромных земельных угодий в руках помещиков. Буржуазно-помещичья верхушка арабского населения также была недовольна иммиграцией евреев, видя в них нежелательных конкурентов и опасаясь уменьшения своего политического влияния в стране. Иммиграция евреев была использована буржуазно-помещичьей верхушкой в целях отвлечения внимания широких масс арабского крестьянского населения от гнета крупного землевладения…: помещичье-буржуазные слои провоцировали ряд антиеврейских выступлений» (Британская Империя. М., 1943, с. 284-285). В результате в Палестине столкнулись 2 национализма — арабский и еврейский (Прим. перев.).
[viii] «Гдуд Ха-авода» — «Легион труда» (другое название — «Батальоны труда имени Иосифа Трумпельдора») был создан осенью 1920 г. группой переселенцев «Третьей волны» (приехавших после первой мировой войны) — последователей Иосифа Трумпельдора (1880-1920). Трумпельдор родился в Пятигорске, был единственным евреем-офицером русской армии. Во время русско-японской войны был ранен, потерял левую руку; полный Георгиевский кавалер. И.Трумпельдор стал убежденным социалистом, читал Кропоткина, проявлял интерес к анархо-коммунизму. В 1912 г. приехал в Палестину, в конце первой мировой войны вернулся в Россию, где занимался организацией еврейской самообороны. В октябре 1920 г. вновь приехал в Палестину, стал инициатором создания «Гдуд Ха-авода». Погиб при обороне поселения Тель-Хай от арабов, после чего движению было присвоено его имя. Целью организации было провозглашено «строительство страны посредством создания всеобщей коммуны трудящихся на земле Израиля». Она была открыта для приема всех желающих, обучала физическому труду. В организацию вступали как новоприбывающие, так и опытные рабочие со стажем. В отличие от прежних мелких коммун, члены «Гдуд Ха-авода» создавали крупные хозяйства — как земледельческие, так и ремесленно-промышленные (см. Х.Гвати. Киббуц: так мы живем. Иерусалим — С.Петербург, 1992).
[ix] Так автор пытается объяснить распад «Гдуд Ха-авода». В действительности речь шла не о «централизованном руководстве», а о «коммуне коммун», то есть о самоуправлении, распространенном на все общество и, по существу, не оставлявшем места ни для капиталистов, ни для централизованной власти. Это, разумеется, не могло понравиться социал-демократическо — буржуазному руководству еврейской общины Палестины. Стимулирование эгоистических притязаний отдельных коммун (более зажиточные не желали «делиться» и вести общее хозяйство с более бедными) привело к распаду «Гдуд Ха-авода». Большинство отколовшихся кибуцев оказались под контролем социал-демократов из «Поалей Цион — Ахдут Ха-авода» и «Ха-поэль ха-цаир» (Прим. перев.).
[x] В действительности, не «централизованной», а скоординированной; см. сноску 9 (Прим. перев.)
[xi] «Ха-киббуц ха-меухад» был образован в 1927 г. и объединял наиболее крупные кибуцы. Эта организация действовала под контролем социал-демократов из «Ахдут Ха-авода» и «Ха-поэль ха-цаир» / МАПАЙ (Прим. перев.). «Ха-киббуц ха-меухад принимал членов в «массовом» порядке, непрерывно расширял уже существующие поселения и создавал новые: его целью был объявлен «большой и разрастающийся киббуц». Кроме того, это движение отказалось от ориентации исключительно на сельское хозяйство: поскольку становилось ясным, что будущему еврейскому государству понадобятся не только свои земледельцы, но и квалифицированные промышленные рабочие…», члены входящих в союз кибуцев работали вне их на промышленных предприятиях и строили их у себя. «…Население киббуцов в Ха-киббуц ха-меухад иногда насчитывало свыше тысячи членов» (Х.Гвати. Указ. соч. С.31-32).
[xii] Федерация «Ха-киббуц ха-арци» была создана в 1927 г. под руководством «Ха-шомер ха-цаир», в 1936 г. вместе с городскими рабочими образовала «Социалистическую лигу». Эта федерация считалась наиболее левой, в ее кибуцах наиболее последовательно отстаивались принципы сравнительного интернационализма, социального равенства и общего участия в принятии решений. «Поселения этой организации были открыты почти исключительно для воспитанников молодежного движения Ха-шомер ха-цаир… В них проживало обычно до 100-150 семей, зато они были, как говорится, идейно закалены» (Х.Гвати. Указ соч., с. 32). После создания в 1948 г. партии МАПАМ федерация стала ее опорой. (Прим. перев.).
[xiii] «Лига квуц» была основана в 1925 г. в попытке объединить сперва все коллективистские поселения. После обострения разногласий между крупными кибуцами (в каждом из которых работали сотни коммунаров) и небольшими поселениями типа Дегании (по несколько десятков членов в каждом) в объединении остались приверженцы небольших коллективов. В политическом отношении лига ориентировалась на социал-демократов (будущую МАПАЙ). Поселения, «входившие в Хевер ха-квуцот, продолжали традиционную политику избирательного приема новых членов и ограничивали занятия в киббуцах исключительно сельскохозяйственным промыслом. Предельным размером такого поселения считалось полсотни семей, в центре внимания коллектива неизменно была личность члена киббуца и его нужды» (Х.Гвати. Указ. соч., с. 31). В 1935 г. движение объединилось с близким к нему по духу молодежным движением «Гордония». «Поселения стали расширяться, …исчезал придирчивый отбор при приеме новых членов, что до той поры отличало эту организацию… В конце концов некоторые киббуцы стали даже основывать промышленные предприятия в своих поселениях» (Там же, с. 33). В 1951 г. на базе объединения «_Хевер ха-квуцот» и части «Ха-киббуц ха-меухад» возникло новое, «либеральное» объединение «Ихуд ха-квуцот ве ха-киббуцим» («Объединение квуц и кибуцев»), также ориентирующееся на МАПАЙ и некоторое время бывшее самым крупным из кибуцных движения. В 1980 г. «Ихуд» и «Ха-киббуц ха-меухад» объединились в «Ха-тнуа ха-киббуцит ха-меухедет» («Объединенное кибуцное движение»), политически связанное с социал-демократической «Партией труда», возникшей на основе МАПАЙ (Прим. перев.).
[xiv] По оценке немецких исследователей, профсоюзное объединение Гистадрут послужило аппаратом, «которому должны были подчиниться кибуцы. Энтузиазм радикальных рабочих групп «Гдуд Ха-авода» систематически подвергался дисциплинарному воздействию, их анархо-синдикалистские представления переводились в строго определенное русло и подчинялись национальным, сионистским целям» (H.Brueggemann, M.Weidinger. Der israelische Kibbuz — Modell eines alternativen Sozialismus? // Ein alternatives Sozialismuskonzept: Perspektiven des Oekosozialismus. Berlin, 1984, S. 594) (Прим. перев.).
[xv] Данное утверждение автора весьма сомнительно: стремление сохранить маленькие, «семейные» размеры и избегать хозяйственной координации вряд ли может быть отнесено к характерным чертам анархизма (Прим. перев.).
[xvi] «Гордония» — молодежное сионистское движение, возникшее в Галиции в 1923 г. и имевшее последователей во многих странах мира.
[xvii] Джерардо Латтаруло, анархист из Турина, проживший годы в кибуце, утверждает: «В начале продукты предназначались исключительно для собственного потребления, в дальнейшем однако они стали направляться на рынок, что неминуемо искажало законы кибуца. Вместо того, чтобы создать сеть обмена, была создана рыночная сеть, в которой продукты покупались и продавались за деньги. Это было тяжелейшей ошибкой, поскольку таким образом отказался от собственного призвания влиять на окружающее общество и в дальнейшем пришел к существованию под влиянием. Например, выбор, который мой кибуц сделал несколько лет назад, построив мебельную фабрику с целью увеличения своих прибылей, не учитывал возможные социальные последствия этого шага. Не была принята во внимание возможность того, что среди членов кибуца не найдутся работники для нее и дело закончится… наймом рабочей силы извне. Точно также не была принята во внимание наша способность контролировать процесс производства, так что дело закончилось тем, что фабрика стала автоматизироваться, а сегодня даже решения принимаются руководящим советом, не спрашивая разрешения у кибуца. Конечно, общее собрание членов кибуца всегда может принять решение о смещении руководящего совета фабрики, однако трудности велики, поскольку приходится противодействовать довольно сложному бюрократизму». Необходимость гибко реагировать на запросы рынка требует более оперативного принятия решений, ограничивает возможность обсуждать проекты на общих собраниях и увеличивает роль менеджмента и исполнительного аппарата. «В теории, — говорит Дж. Латтаруло, — кибуц — это превосходное самоуправляющееся общество, но на практике это уже много лет не так. Принцип состоял в том, что все решения должны приниматься на общем собрании и все должности должны выполняться по очереди всеми членами кибуца, которые должны периодически отчитываться перед общим собранием. Существовало три должности: секретарь по социальным вопросам, администратор, занимавшийся вопросами экономики, и кассир для финансовых расчетов. С ростом кибуца самоуправление всегда становилось более пустым. Конечно, выбор в пользу включения в рыночную экономику стал в этом смысле тяжким бременем: когда ежегодный оборот составляет миллионы долларов, самоуправление становится крайне затруднительным. Создается разрыв между различными секторами производства внутри кибуца, возникает неравенство мощи между господствующими секторами и другими. Поочередность выполнения руководящих функций остается лишь формальностью, поскольку в действительности руководители начинают «меняться» постами между собой. Все реже бывает так, что тот, кто закончил занимать ту или иную должность, возвращается работать в хлеву или в столярной мастерской. Все это происходит потому, что гораздо меньше обращают внимание на этические и политические ценности кибуца, который пытался стать альтернативой существующему обществу, а кончил тем, что принял его ценности» (Цит. по: M.Matteo, E.Penna. Sul kibbutz // Rivista A, 1992, №3, p. 46, 47) (Прим. перев.).
[xviii] Вывод неверен. Его опровергают практический опыт федерации анархистских коммун Арагона в Испании в 1937 г. и соответствующие теоретические разработки испанских анархо-синдикалистов (Прим. перев.).