На снимке захваченный анархистами университет в Афинах. Надпись приглашает принять участие в собрании, для выработки решений по организации протестов.
Анархизм есть восстание обездоленных народных масс за прямую демократию, т.е. за власть народных собраний (самоуправление) и всеобщее равенство. Вне этого нет никакого анархизма. Могут быть отдельные сторонники анархизма или их группы, но анархизма, как исторического субъекта, как подлинного общественного движения — нет.
Мне кажется очевидным, что в современных Европе, Америке, Азии нет анархизма в этом подлинном, исконном смысле. Да, есть небольшие группы активистов, да, некоторые занимаются полезными и важными делами, но это все еще не анархистское движение. Можно и нужно с уважением относится к этим людям, но мало есть такого, чему они могут научить анархистов Восточной Европы. Они мало отличаются от российских анархистов, от нашего небольшого движения.
Единственным исключением стала Греция.
Анархизм там подлинный. Это еще не махновщина, охватившая половину Украины, и не анархистское движение аргентинских рабочих, объединявшее почти всю их активную часть в начале 20х гг прошлого века, но это уже реальное (несколько десятков тысяч человек) движение, ставшее частью человеческой истории, бросившее вызов силам авторитарной эксплуататорской системы капитализма. Эти люди не ходят в суды, не объясняют студентам ВУЗов или жильцам, борющимся против точечной застройки, их «конституционные права» и не регистрируют профсоюзы. Анархисты Греции жестко противостоят государству, непосредственно (без посредников, судов и ссылок на законодательство), борются за свои цели и призывают к этому других — студентов, жильцов, наемных работников. Такой метод борьбы называется прямым действием и является подлинно-анархистским. Ибо не существует иного способа подорвать принцип авторитета, разрушить страх перед государством с его законами, развить способность к коллективным неиерархичечским действиям, определяющим человеческую жизнь. Анархизм — это, как ясно осознавал еще Бакунин, восстание. Оно не обязательно носит вооруженный характер, но обязательно означает разрыв с правилами авторитарной реальности. Глубина и радикализм этого разрыва сообщают силу и подлинность движению.
В современном мире, где многие анархисты перестали отличаться от либералов и правозащитников, греческое движение громко и ясно сказало: анархисты — это НЕ правозащитники. Анархизм — это не поход в суд, а ликвидация суда путем его публичного сожжения, не регистрация профсоюза, а захват его помещения возмущенными работниками, не обращение к полиции, с требованием выполнять буржуазный закон, а прямая атака на полицию.
Все сказанное, однако, не означает, что позиция греческих товарищей не должна подвергаться критике и что она безупречна.
(См. Интервью с греческими анархистами:
http://shraibman.livejournal.com/412433.html
http://shraibman.livejournal.com/347227.html
http://shraibman.livejournal.com/348933.html
http://shraibman.livejournal.com/215580.html
Это прямое действие, преобразующее мир, вызывает восхищение. Греческий анархизм представляет собой реальную практику прямой демократии (когда решения о тех или иных акциях принимаются на собраниях — ассамблеях) и прямого действия. Анархисты и антиавторитарии атакуют полицию, в ответ на репрессии, захватывают городские пространства и университеты. Для тысяч молодых людей — студентов, учащихся, эмигрантов — это реальный опыт сопротивления системе и самоуправления. В плане формирования у людей навыков, необходимых для революционного преобразования мира, греческие анархисты делают в 1000 раз больше, чем, скажем, псевдо-анархо-синдикалисты. (См. НИЩЕТА ПРОФСОЮЗОВ http://shraibman.livejournal.com/400258.html )
Проблема в том, что цели греческого анархистского движения, кроме самого общего намеренья уничтожать иерархии государства и бизнеса, заменив их самоуправлением, остаются загадкой и для общества в целом и для самого движения. Все или почти все его действия носят характер реакции на полицейское насилие. Маловероятно, что такая позиция может быть убедительной с точки зрения большинства представителей социальных низов, к которым, в принципе, обращается движение.
Другая большая проблема состоит в изоляции греческих анархистов от основной массы угнетенного (лишенного хозяйственной и политической власти) населения.
Греческие анархисты сделали более, чем кто бы то ни было, для пропаганды анархизма за последние 40-50 лет. Но чем дальше они будут избегать позитивной программы и ясных, понятных угнетенному большинству конкретных ответов на насущные социальные проблемы, тем жестче их влияние будет ограничиваться студенческой или молодежно-иммигрантской средой, а правые по всему миру будут с успехом представлять анархистов, как хаотов, адреналинщиков и уличных хулиганов, лишенных всякой позитивной основы.
Насилие не является проблемой для исторического движения. Все, кто смеет раскрывать рот, осуждая насилие народного восстания, не имеют права пользоваться теми правами, которые имеют сегодня многие, правами, которых были лишены наши предки — рабочие Манчестера и Вильно, вкалывавшие по 15 часов в сутки и умиравшие, порой, от голода, крепостные крестьяне России, которыми торговали их хозяева — помещики. Все минимальные права, коими мы располагаем, включая право не быть продаваемой и покупаемой вещью, были вырваны у элит в ходе жестокой борьбы. Если бы рабочие и крестьянские повстанцы и забастовщики, анархисты и революционные социалисты 19- начала 20го вв. не пускали бы, периодически, кровь капиталистам и чиновникам, у нас не было бы ни оплачиваемых отпусков, ни сравнительно дешевых школ, ни медицинского страхования.
Но сам по себе гнев восставших должен складываться в целостную альтернативу. Иначе восставшие останутся в изоляции и будут раздавлены более организованными силами власти и капитала.
Я не верю в возможность радикальной трансформации общества без участия в этом основной массы социальных низов. Если в восстании не примут участие миллионы самых обычных людей, то никакого изменения системы не будет. Если не будет найден способ установить контакт со всеми этими людьми и интегрировать их в движение, то анархизм в Греции будет раздавлен.