Статья нашего друга и товарища, Анастасии Бабуровой, убитой 19 января, опубликованная в журнале «Автоном» N30. Статья заканчивается словами «До новой весны осталось совсем немного. Чего от нее ждать?». Насте не дали дожить до весны…
Милицейская дубинка почти стала символом жизни московских улиц весной и летом 2008 года. Была запущена операция «Неформал», действие которой мусорки долго отказывались признавать – начиная с февраля, подростков задерживали на улицах просто за «внешний вид», говоривший о принадлежности к панкам, скинхедам, готам и другим субкультурам. Вскоре стражи порядка стали не только задерживать, но и избивать, а неправомерные уличные аресты приобрели массовый характер. «Антинеформальская» направленность отлично сочеталась с политической – милиция не менее охотно «принимала» участников любых оппозиционных акций и журналистов. В итоге действие породило противодействие, и город увидел либертарное движение «Нет ментовскому беспределу».
Винтаж
Однако восстановим хронологию. В конце зимы и начале весны арестовывали в основном на акциях – причем не только анархических, но и митингах социалистов и «Другой России». Как обычно, не представляясь, не предъявляя документов и не сообщая задержанным, в чем, собственно, они обвиняются, уже в отделении. Также винтили и иногородних, особенно трудовых мигрантов. Однако порог терпимости общества по отношению к действиям милиционеров настолько высок, что никакого резонанса эти события не вызывали. Люди начали шуметь, только когда их дети в возрасте от 15 до 20 лет стали исчезать в милицейских машинах, с тем, чтобы возвращаться к изнервничавшимся родителям спустя несколько часов – после того, как их сфотографируют и «откатают пальцы». Причина? Выглядели «как неформалы» – с пирсингом, яркими прическами, дрэдами, (или наоборот, бритые налысо), в куртках-косухах.
Журналисты неоднократно задавали высоким правоохранительным чинам вопрос – а что, в Москве действует какая-то спецоперация? Нет, отвечали те, вообще не знаем, о чем вы говорите, ну, может, взяли кого-то случайно, так что же вы хотите – зарплата у наших сотрудников маленькая, 10-12 тысяч, как за такие деньги не наделать глупостей… И вообще это задержанные все придумали. А мы просто боимся, вдруг это юные экстремисты, брали с них подписку о толерантном отношении к кавказцам. Этим благородным намерением – противодействовать ксенофобии – менты оправдывали массовые проверки документов, фотосъемку и дактилоскопию, телефонные звонки домой. Излишне говорить, сколько пострадало от этого людей, coвершенно не разделяющих националистических взглядов.
Кровожадная профпригодность
4 апреля 6 человек были жестоко избиты в ОВД «Сокольники». За что? За открытую бутылку пива. Их задерживали с применением дубинок и шокеров, а в отделении били сапогами и разрядами электрического тока – в лицо, в пах, в спину, унижали, дабы причинить боль не только физически, но и морально. У одного молодого человека в результате случился сердечный приступ, милиционеры вызвали «скорую помощь», которой сказали, что парень – наркоман. В больнице никакой помощи ему не оказали. Московские анархисты поняли – необходимо провести митинг. И 11 апреля на Славянской площади собрались у метро «Китай-Город». Менты разогнали санкционированный митинг, на котором протестовали против их же произвола, спровоцировав беспорядки – в ОМОН полетели бутылки.
Омоновцы же вырывали у участников транспарант, пытались разбить собравшихся на группы и не пустить за заграждения. Снова не обошлось без избиений. Спустя неделю, 18 апреля, порядка 200 человек, возмущенных беспределом, перекрыли центральную улицу города – Тверскую, пройдя по ней от метро «Пушкинской» до «Маяковской». Транспарант с надписью «Нет ментовскому беспределу» по длине как раз занял половину проезжей части. Пресс-служба МВД написала, что это сделали «20 футбольных фанатов».
Флаги на площади
Только 19 апреля, после всех этих событий, милиция официально объявила, что проведет… да, операцию «Неформал»! Которая продлится неделю, будет направлена против беспризорников, юных наркоманов, бродяг и подростков, которые просят милостыню, и пройдет почему-то в поездах, на вокзалах и в подземных переходах. Если сравнить заявленные меры с тем, что к тому моменту реально происходило в Москве уже в течение трех месяцев… Это даже не смешно.
Далее последовали аресты на первомайской демонстрации – как обычно, «за подозрительный внешний вид», видеосъемка стрит-пати в парке «Сокольники» первого мая – в праздничный день сотрудники милиции решили не бить анархистов, а увековечить их лица на видео. На следующий день – неожиданный проверочный рейд в клубе имени Джерри Рубина, где молодежь собралась, чтобы посмотреть кино… К тому моменту ситуация уже привлекла внимание правозащитников, и 15 мая на Пушкинской площади прошел ещё один митинг под лозунгом «Нет ментовскому беспределу». А в июле стало известно о возбуждении уголовного дела уже против сотрудников ОВД «Сокольники»…
Из весны в лето
Однако можно ли говорить об успехах? В ночь перед самым митингом, с 14 на 15 мая, три человека были задержаны и доставлены в ОВД «Замосковоречье» за расклеивание объявлений о нем. Одного из них намеревались обвинить в вандализме. Хотя вандализм – это порча общественного имущества, которая приводит к его негодности, проще говоря, поломка. Потом статью заменили на административную («несанкционированное размещение информации на объектах»), и, стало быть, ребята должны были выйти из ОВД через 3 часа, однако их продержали там больше 12 – до приезда «начальства», после чего одного из них проверили «на экстремизм». Летом 11 анархистов были задержаны на улице Ясный проезд, когда намеревались подойти к дому № 19 – общежитию, жителей которого несанкционированно выселяли бойцы УФСИН. Всем им в протоколах написали одно и то же обвинение – в нецензурной ругани и наличии пустой бутылки в руках. Видимо, у милиционеров в тот вечер было туго с фантазией. Одного из задержанных вносили в милицейскую машину за руки и ноги. Ночью им отказывались передавать принесенную товарищами еду, а затем не отдавали паспорта.
Дело по Сокольникам, хотя и было открыто, встречает противодействие в виде другого дела – против самих же задержанных и избитых. Трое из них обвиняются в хулиганстве и один – в нападении на милиционера. Во второй половине лета волна милицейского насилия несколько схлынула – ведь многие «потенциальные жертвы» просто уехали в отпуск. Осенью же двое активистов движения «Еда вместо бомб» были избиты при задержании, когда пытались провести мирную акцию раздачи еды возле посольства США, протестуя таким образом против репрессий в отношении американских товарищей.
Откуда уши растут
Все это неоднократно наводило на мысль – а что, собственно, происходит в Москве? Чем вызвана волна милицейского насилия в 2008 году? На ум само собой приходит центральное политическое событие весны – президентские выборы. Однако просто «наводить порядок» карательными мерами, чтобы электорат не смел и носа высунуть на улицу – это было бы слишком просто.
Дело в другом. Уверенная в себе власть к оппозиции и протесту, тем более молодежному, относится как к утренней зарядке при открытой форточке. Ну, клеят стикеры. Ну, рисуют граффити. Ну, кричат лозунги. Но ведь не устраивают террористических актов! Не покушаются на жизнь первых лиц, как народники в XIX веке! А есть же при этом в России и такие граждане, которые действительно представляют для окружающих опасность – убийцы, грабители, насильники. К слову, тех, кто действительно взрывает рынки (например, Черкизовский) задерживают как-то вяло.
Власти действительно заняты не обеспечением безопасности, а проведением уродливой пиар-компании, цель которой – подавить любое инакомыслие. Есть такой прием психологической борьбы – создать общепризнанный образ врага или образ жертвы. Для самих себя представители милиции, может, и научились отличать анархиста от футбольного фаната, фа от антифа, а гота от эмо. Но это для себя, а в комментариях пресс-служб звучит понятие «молодежная группировка». Сейчас, видимо, можно говорить о том, что решили «заметить» сразу всех – и фашистов, и антифашистов, и «заметить» с явной выгодой для себя. Теперь слова «молодежная субкультура» для обывательского уха звучат как апологетика милицейского насилия – ну это же неформал, его, значит, можно бить.
Можно вспомнить еще один прием, на этот раз из арсенала имиджмейкеров – прием «плохих друзей». Например, когда необходимо очернить конкурирующую партию, ее стараются объединить в массовом сознании с какими-нибудь непопулярными фигурами: скандальными ведущими, коррумпированными чиновниками, криминальным миром, экстрасенсами-шарлатанами. Видимо, кто-то из милицейских идеологов на ночь читает учебники по черному пиару. До новой весны осталось совсем немного. Чего от нее ждать?
Skat