Архив метки: либертарный коммунизм

Эдуардо де Гусман

Заметки об Испанской революции»

70 лет назад был впервые в истории провозглашен либертарный коммунизм

 

Анархистам часто заявляют, что их общественного идеала никогда не существовало, что все их предложения – всего лишь красивые мечты, рассчитанные не на людей, а на ангелов. Такие утверждения – результат незнания истории и сознательной дезинформации. Общество, основанное на принципах анархистского коммунизма, не только возможно в принципе; в ХХ веке было немало случаев, когда оно возникало и оставалось вполне жизнеспособным, пока его не уничтожали превосходящие силы врага извне. Наибольших масштабов опыт либертарного коммунизма достиг в испанской провинции Арагон во время Испанской революции в конце 1936 – начале 1937 гг.: в объединившихся в федерацию свободных коммунах жили тогда сотни тысяч людей (коммуны были задавлены снятыми с фронта танками генерала-сталиниста Листера). Но первое в истории провозглашение либертарного коммунизма произошло в январе 1932 г. Коммуна, созданная шахтерами городка Фигольс в другом испанской регионе – Каталонии, просуществовала тогда всего несколько дней, но послужила примером для всех следующих революционных выступлений, которые, в конечном счете, и вылились в Испанскую революцию 1936 г. Шахтеры Фигольса принадлежали к испанскому анархо-синдикалистскому союзу НКТ (испанской секции Международной ассоциации трудящихся).

 

Мы перепечатываем перевод статьи о событиях января 1932 г. в Фигольсе, которую один московский историк обнаружил в архиве Международной ассоциации трудящихся в Институте социальной истории в Амстердаме. Это – репортаж главного редактора независимой мадридской газеты «Ла Тьерра», опубликованный в ее № 343 от 27 января 1932 г. Свидетельство написано не анархистом, а буржуазным журналистом; его автор не всегда понимает взгляды анархистов и их логику, он предпочитает сосредоточивать внимание на фигурах «лидеров», которые кажутся ему более яркими и чью роль – в противовес «обычным» людям и активистам он явно выпячивает. Но зато его никак нельзя обвинить в пристрастности и в приукрашивании в пользу анархистов.

***

 

Восстание в Фигольсе вспыхнуло в воскресенье ночью. Прието спокойно спал, но был разбужен группой рабочих. Это были шахтеры из того же самого городка. Но с ними вместе были и некоторые люди из окрестностей, которые решили участвовать в восстании. Несколько человек обратились к будущему лидеру: «Настал момент совершить в Фигольсе социальную революцию. Мы хотим, чтобы ты нас возглавил».

 

Прието был известен своими отвагой и смелостью. Большинство горняков уже было на улице. Вскоре подошли и остальные. Прието вышел к ним. Это были суровые люди, в глазах которых горел огонь неколебимой решимости.

 

Короткое собрание. Все единодушны. Первые отблески зари застают несколько групп решительно настроенных людей, начинающих социальную революцию в горной цепи Сан-Корнелио.

 

Надо разоружить соматенов (проправительственные ополчения, прим. перевод.), граждан, представляющих опасность для нового общественного строя. Люди разделяются на небольшие группы. Скрытными путями патрули отправляются к врагам социальной революции, чтобы отобрать у них оружие. Это не злоумышленники, а решительные люди, которые хотят бороться за победу либертарного коммунизма.

Господин директор

 

Никто не сопротивлялся. Гражданская гвардия (жандармерия, – прим. перевод.) увидела собственное бессилие и отступила в свои казармы. Соматены и гражданские ополчения сдали оружие. Вооруженные рабочие стали полными хозяевами положение. Наконец впервые в истории Испании в одной из общин победил либертарный коммунизм.

 

Теперь рабочие решили пойти к директору шахты. У господина директора было хорошее оружие. Он был человеком несгибаемым, нетерпимым и властолюбивым. Рабочие, принужденные годами терпеть его режим, не могли сказать о нем ничего хорошего. Иногда он даже сам помогал гражданской гвардии жестоко арестовывать тех или иных горняков.

 

Высокомерный и гордый, когда он был абсолютным господином, директор опасался теперь мести рабочих. Он думал, что с ним теперь рассчитаются и его ждет неминуемая смерть. Когда рабочие во главе с Прието подошли к его дому и потребовали от него сдать оружие, директор спросил:

 

— Вы оставите мне жизнь?

 

— Да.

 

— Мне трудно в это поверить. Вы даете честное слово, что не убьете меня?

 

— Даем вам наше честное слово, что у вас даже волос с головы не упадет.

 

Все еще не вполне успокоившись, директор открывает дверь. Революционеры входят в дом. Там много ценностей и человек, которого они ненавидят. Но чистота идей у этих грубых людей выше, чем их гнев. Они не трогают директора. Они забирают с собой только оружие, которое находят в доме, и уходят прочь. Из их уст не вырывается ни единого оскорбления, их глаза не излучают ненависти и презрения. Теперь, после того, как они победили и стали хозяевами положения, они обращаются со своими врагами так, как всегда хотели бы, чтобы обращались с ними. Хотя они убеждены, что к ним не проявят никакой человечности в том случае, если дела обернутся не в их пользу, они поступают человечно.

Организация

 

Революция на марше. Там, на равнине, последовали примеру, поданному в горах. В Фигольсе Прието, уверенный в победе, приступает к организации жизни общины при новом режиме.

 

В данный момент ничего не угрожает победившему либертарному коммунизму. Бежавшие в свои казармы жандармы не представляют из себя угрозы; буржуазия — директор, священник, судья, технический персонал и т. д .- пользуются полной свободой, но у них нет оружия, чтобы бороться против рабочих. Кому это не нравится, тот волен уйти, и ему никто не помешает. Казарма получает подкрепление, но революционеры могут в любой момент сразу же разрушить ее с высот. Некоторые наиболее страстные предпочли бы так и сделать, немедленно, особенно когда они вспоминают о прежних боях. Но более рассудительные сдерживают их. Необходимо предотвратить братоубийственное кровопролитие.

 

Организация охватывает три сферы: военную, экономическую и административную, или политическую. Первую проблему решают с помощью создания добровольной милиции, чтобы мочь защищаться в случае необходимости. Вторую — путем назначения революционного комитета, который занимается регулированием производства и потребления. Третью — путем выборов вольной коммуны.

 

На шахтах необходимо продолжать работы. Рабочие добровольно продолжают работать на благо общины. Так, благодаря добровольной работе всех производство продолжается.

 

Потребление регулируется общинным управлением. Денежная система отменена с самого начала. Полностью. Чтобы получить необходимые продукты питания и предметы потребления, достаточно справки от революционного комитета. Прието просил всех не требовать больше, чем им необходимо. И то, что произошло, служит обнадеживающим симптомом для всех, верящих в возможность анархистского общественного строя: рабочие последовали его совету. Никто не потребляет больше обычного. Это видно хотя бы из того, что в течении 5 дней общинное управление потратило на 1 тысячу жителей всего 3500 песет.

 

Управление политическими делами обеспечили с помощью проведения всеобщих выборов с тем, чтобы определить лиц, которые должны образовать вольную коммуну. Выборы были проведены в среду; на основе всеобщего избирательного права были выбраны главный делегат и 8 других делегатов.

 

После того, как все это было урегулировано, в сердце Каталонии могла начать действовать вольная коммуна.

Прието

 

Прието — душа движения. С воскресенья и до среды он не ел, не спал и даже ни минуты не отдыхал. Ему 43 года, он среднего роста и слегка прихрамывает. Борец и мятежник, у которого преследования и тюрьмы не смогли вырвать из сердца надежду. Однако перенесенные страдания преждевременно состарили его. Вероятно, он не слишком интеллигентен, и уж во всяком случае — не философ революции. Это рабочий, освещенный изнутри великой верой. Он создан из того же материала, что и апостолы. Как галилейский рыбак Петр, распространявший по миру революционные идеи Иисуса. Как Бакунин, неутомимый в борьбе против несправедливости и клеветы.

 

Прието таков же, как они — страстный, неколебимый, мужественный. Когда он говорит, из его уст не льются красивые слова, но в глазах его горит такой огонь, а в его фразах чувствуется такая убежденность, что он пользуется огромным влиянием среди рабочих.

 

За его плечами — целый ряд преследований, арестов, высылок и истязаний. Последние истязания ему пришлось перенести совсем недавно, когда в сентябре прошлого года он был арестован и содержался в заключении на корабле «Лопес Антонио».

 

И этот человек не испытывает ненависти и какого-либо желания мстить теперь, когда он стал хозяином положения. Он проповедует мир и уважение ко всему живому. Когда группа шахтеров упражнялась в стрельбе и в качестве мишени избрала себе дерево, Прието сказал им: «Не стреляйте в дерево; оно тоже живое и чувствует. Цельтесь, если хотите, в камни или воздух, но не в это дерево, потому что вы не имеете права лишать его права на жизнь».

 

В этих простых словах Прието ощущается огромная любовь ко всем творениям — любовь почти буддийская. Шахтеры послушались его. Они поставил несколько камней и стали целиться в них.

Планы

 

Коммуна на марше. Дни проходят спокойно, и все почти как всегда. Но новостей из долины нет. Прието отправляется за новостями. Он едет в Барселону — в большой революционный город, где любой духовный порыв встречает великодушное эхо.

 

Шахтеры спокойно ожидают его возвращения. А пока они подбадривают друг друга и строят планы. У некоторых этих планов очень много. Шахта очень производительна. Того, что в ней можно добыть, более, чем достаточно, чтобы поддерживать общину, и еще много останется.

 

С этим излишком можно многое создать на общую пользу. В первую очередь, школы, где дети смогут получить культуру, которую им не смогли дать их родители. Затем большую библиотеку, которой смогут пользоваться все, чтобы продолжить свое образование. Затем больницы, бани и т.д.

 

Фантазия людей бьет через край и выливается в большие проекты. Никто не помышляет о своем личном интересе. Проникнутые учением либертарного социализма, все мечтают об общем благе.

 

А пока шахтеры мечтают, в общине царит полный покой. Никаких споров, никаких столкновений. Рабочие заботятся о поддержании порядка. Никто не может пожаловаться на учиненную несправедливость. Предпринята попытка анархистской коммуны, и рабочие особенно заинтересованы в том, чтобы все устроилось как можно лучше.

Падение

 

Но реальность непримиримо разбивает все планы и надежды. И выглядит она так, что, за исключением нескольких окрестных деревень, социальная революция в Испании не наступила. И правительство готовит гражданскую гвардию и солдат, пушки и пулеметы, чтобы подавить революцию.

 

В пятницу утром возвращается Прието, грустный и отчаявшийся. В городе движение не нашло отклика. Борьба захлебнулась. Войска продвигаются и очень скоро будут в Фигольсе.

 

В Сан-Корнелио, высокогорной части Фигольса, где окопались шахтеры, имеется множество тонн динамита и 400 винтовок и ружей. Продуктов питания хватит на много дней, и если понадобится, шахтеры дорого продадут свою жизнь.

 

Но все усилия и борьба лишены смысла. Это будет только бесполезное кровопролитие. Время для социальной революции еще не пришло. Какое-то количество рабочих и солдат отдадут свои жизни, но это никому ничего не даст.

 

Принимается решение не оказывать сопротивления. Солдаты уже внизу и разбили лагерь у казармы жандармерии. Наиболее замешанным приходится поторапливаться с бегством. В пятницу ночью происходит сдача, без каких-либо боев или столкновений, без единого выстрела.

 

Прието и многие другие товарищи укрываются в горах. Все задумчивы, грустны и разочарованы. Но они спокойны: они не оставили позади себя убитых и ненависть.

 

Долгий, трудный, бесконечный путь по горам. 17-часовой непрерывный марш посреди жгучего холода. А потом на повозках и поезде — к границе…

 

Утром в субботу, 23 января правительственные части без единого выстрела занимают группу домов Сан-Корнелио. Революционное приключение, начавшееся 6 дней назад, окончено.

 

Так шахтеры Фигольса в течении 5 дней жили при революционном режиме и впервые осуществили либертарный коммунизм.

ПРОГРАММНЫЙ ОЧЕРК ЛИБЕРТАРНОГО КОММУНИЗМА

 

 

 

Уничтожение собственности

 

Стремление к этому свойственно всем социалистическим школам и служит окончательным условием для того, чтобы тот или иной строй мог называться коммунистическим. Оно основано на естественном праве каждого человека — праве на жизнь, на понимании простой истины: человек как творение природы не может вывести из нее права на обладание имуществом. Допустим только один вид обладания — тем, что служит удовлетворению наших потребностей. Поэтому мы имеем право обладать только тем, в чем мы нуждаемся и будем нуждаться. Все, что остается непотребленным, отнято у других, является грабежом и лишением прав.

 

Если у нас нет права присваивать природу, то точно также у нас нет права присваивать то, что создано людьми. Никто не может производить что-либо исключительно своими собственными силами; все служит продуктом сотрудничества многих людей. Право обладания частной собственностью является несправедливой и отвратительной привилегией, которая породила имущественное неравенство.

 

Все социалистические течения признают эту цель, однако расходятся во взглядах на способ ее достижения. Социалисты, участвовавшие в правительствах, нигде не осмелились выполнить свои программные обещания. Коммунисты в России по-прежнему признают частную собственность. Обе марксистские тенденции намереваются добиться общественной собственности, постепенно вводя ее законодательно и передавая под власть государства. В противоположность им мы, анархисты, не знаем другого пути осуществления общественной собственности, кроме самого простого и действенного способа — ликвидации права, даже если оно его обеспечивает, и ликвидация власти (и в особенности государства), даже если оно служит средством его осуществления. К общественному обладанию мы перейдем сразу и все вместе.

 

 

 

Уничтожение государства

 

Институт государства с его кастами управляющих и управляемых, организованным насилием и административными органами является искусственной паразитической структурой, которая может быть устранена без всякого ущерба для производства и хозяйственной жизни. Более того, государство есть отрицание свободы, особенно свободы ассоциаций, и коммунизм не сможет стать вольным, если сохранит хоть какие-нибудь следы этого бесполезного и рокового учреждения.

 

Общество будет удерживаться инстинктом взаимности, свойственным каждому человеку, а также согласием и преимуществами, которые принесет с собой коммунизм.

 

Человек, имеющий власть над другими, становится жестким и бесчувственным. В нем многократно усиливаются жестокость и злоба. Именно на алтарь государства приносились наибольшие преступления в истории, ради него совершались все акты человеческого варварства.

 

Государство стремится удерживать человека в положении раба, чтобы он забыл обо всем, что потерял, чтобы терпел несправедливость и сносил любой деспотизм. Оно порождает в людях угодничество и отсутствие смелости, свойственной достоинству человека.

 

Новое общество должно приготовиться к вольной жизни, развивая чувство бунта против авторитета и любых попыток тирании.

 

 

 

Любая суверенность родится в объединении

 

Собрание заинтересованных людей всегда будет необходимо. Суммирование представлений, взглядов и воль тех, кто собрался на ассамблею (синдикальную или местную). Позволит решить любую проблему, стоящую перед коллективом. Всегда будет выражаться воля большинства — будь то единогласно, или нет. Не следует вырабатывать постоянные нормы или жестко заданные взгляды. Принятые установки не должны быть окончательными, так чтобы всегда можно было решить, что следует делать.

 

 

 

Обязательность труда

 

От него освобождаются дети, старики и больные — решение об этом принимает ассамблея. Тот, кто не хочет трудиться и сотрудничать с другими, тот не может и пользоваться плодами общего труда. Со своей стороны, сообщество возьмет на себя хозяйственное взаимодействие, чтобы не дать возможности потреблять продукты сообщества тем, кто не желает к нему принадлежать.

 

Мы боремся не с бродягами, а с паразитами. Бродяга может продолжать вести свой образ жизни, если удовлетворится его результатами и не будет жить за счет труда других. Никто не вправе помешать ему жить за счет даров природы. Кого мы не можем терпеть, так это паразита.

 

Каждый сможет выбрать себе вид труда из тех разновидностей полезной деятельности, которые общество сочтет таковыми. Но он должен будет уважать общие договоренности. Анархистская философия указывает на существующее в природе равновесие противоположных сил. Так называемое правило сохранения материи ведет речь о сохранении равновесия между силами интеграции и дезинтеграции. Жизнь проистекает из гармонии между силами человека и силами окружающей среды, которые пытаются изменить нутро человека. Соответственно, должно существовать равновесие или гармония между эгоизмом и альтруизмом, ненавистью и любовью, интересами личности и общества.

 

Общество должно будет учитывать (при предложении ему того или иного вида труда) особые склонности и предпочтения человека, а тот, выбрав свой труд, должен будет обращать внимание на его полезность для общества и на потребности общества.

 

Равновесие соблюдается только там, где ни для его создания, ни для того, чтобы избежать его, не применяется насилие.

 

 

 

Уничтожение системы наемного труда

 

Зарплата есть выражение экономического рабства. Она становится также выражением общественной несправедливости, поскольку невозможно установить цену продукта, которая была бы равноценна труду производителя. Труд является священной ценностью, независимо от затрат энергии, и ее невозможно измерить ее плодами. Измерение ценности труда его красотой вело бы к парадоксу: так, изнурительный труд каменщика не показался бы нам ценным, а работу механика, устраняющего аварию, которая не позволяет кораблю выйти в море, мы сочли бы бесценной. Плата за труд — это напрасная попытка заплатить каждому его цену — зарплату, она ведет к увеличению имущественного различия между людьми, то есть той разницы, которую мы хотим устранить.

 

Разумно организованное общество должно стараться удовлетворить потребности всех, как работающих, так и тех, кто не может трудиться. Каждый, невзирая на вид выполняемого им труда, всегда имеет право пользоваться общей собственностью — по мере своих потребностей.

 

 

 

Распределение

 

В каждой местности — подобно тому, как это делается в домашнем хозяйстве — прежде всего надлежит установить потребности, а затем с учетом их организовать производство и распределение труда. Поступать в обратном порядке (как это делает государство) совершенно бессмысленно. После производства изделий, они должны распределяться в соответствии с потребностями, подобно тому, как это делается в домашнем хозяйстве: еда рационируется, если ее не хватает, а если ее много, можно есть вволю. Поэтому наилучшая гарантия успеха анархии — это обилие продуктов первоочередного потребления. При капиталистической системе производство не ориентировано на удовлетворение потребностей, что порождает кризисы и голод.

 

Организованное распределение требует ликвидации обменной валюты — денежного знака, презренного металла, именуемого деньгами, источника алчности и болезней, а в больших количествах — источника капитала.

 

Ценность, признаваемая за деньгами, должна быть возвращена людям. Достаточно будет свидетельства о работе или о нетрудоспособности, чтобы получить доступ к необходимым человеку предметам потребления, которые будут принадлежать всему обществу.

 

 

 

Обмен

 

Равноценность обмениваемых предметов не является необходимостью. Отдают то, что есть в избытке, берут то, в чем нуждаются и что предлагают другие. Попытки сохранить существующую сегодня равновеликую стоимость товаров при их обмене лишь узаконила бы неравенство между общинами — избыток продуктов в одних регионах и нехватка в других. Однако следует сохранить равноценность обмениваемых товаров при торговле с буржуазными странами.

 

 

 

Федерация

 

Все общины должны будут принадлежать к конфедерации, которая обеспечит посредничество в хозяйственном сотрудничестве, и одновременно отказаться от обмена услугами с общинами, которые откажутся стать ее частью и не предоставят свое местное хозяйство для потребностей общего хозяйства.

 

 

 

Организация хозяйства

 

Продукция урожайных регионов будет направляться в неурожайные, с побережья вглубь страны; изделия горнодобывающей промышленности, животноводства, строительства — предоставляться тем, кто профессионально работает в других отраслях, чтобы обеспечить равномерный уровень жизни на территории всей конфедерации.

 

Личность в составе общины и община в составе конфедерации должны будут согласовать свои интересы с общими интересами (целого), производя то, что больше всего необходимо всем, и прекращая производство того, что имеется в достаточном количестве в других регионах. Как община будет гармонизировать труд отдельных личностей, так и конфедерация будет гармонизировать труд различных общин. Вначале сохранится производство в нынешнем виде и пропорциях и сделается возможным свободное развитие хозяйственных инициатив отдельных регионов снизу. Структурированные конгрессы, которые должны собираться достаточно часто, должны набросать проект реформ в различных сферах жизни.

 

В упорядочении народного хозяйства поможет внутреннее освоение страны — заселение лесных районов, стимулирование строительства дорог, шоссе, каналов, расширение интенсивной и разумной обработки земли, индустриализация села и строительство гидроэлектростанций.

 

 

 

Местная автономия

 

Каждые регион, город и округ будет обладать полной местной автономией для обеспечения гармонии в местном хозяйстве, однако в соответствии с конфедеральными нормами и только в рамках решений о своих собственных вопросах. Каждая община сможет принимать решения (на общих собраниях) о следующих вопросах: 1) производственные обязательства, 2) гарантии условий поддержания производства на ответственном уровне, 3) еженедельное количество труда (в часах), 4) распределение труда в соответствии со способностями или по жребию, 5) формы осуществления распределения, 6) режим быта, 7) размеры предоставляемого в пользование отдельным индивидам (участки земли и т.д.), 8) объекты личного и общественного пользования.

 

 

 

Обработка земли

 

Совместная обработка земли увеличивает эффективность труда, упрощает выполнение поставленных задач и увеличивает результативность труда. , развивает чувство сотрудничества и солидарности. Она позволяет использовать участки, давно лежащие «на меже», лучше организовать обработку и использование машин, тем самым освобождая крестьянина от тяжкого бремени.

 

Совместная обработка позволяет сократить рабочее время и увеличить свободное время (для самореализации и повышения уровня жизни).

 

 

 

Индустриализация и механизация

 

Они открывают для людей возможность освободиться от тяжелого труда, свести до минимума его продолжительность и ликвидировать ее непривлекательные стороны. Человек имеет право на отдых и интеллектуальную деятельность. Уставший рабочий имеет меньше возможностей для мышления, обучения и занятия духовными ценностями.

 

 

 

Преступления

 

Коллектив откажется судить преступников, поскольку это дело невозможное для человека, которому никогда не удастся взглянуть на проблему с точки зрения виновного и который никогда не будет свободен от риска оправдать виновного и осудить невиновного, как это часто происходит при бюрократическом подходе к справедливости. Коллектив откажется также от наказания преступников, поскольку наказание не исправляет преступления и никому не служит примером. Оно провоцирует злобу и бунт, а не раскаяние и исправление. Тюрьмы и суды — это места, где царствуют моральная коррупция, презрение к гуманности и оскорбление справедливости.

 

Оборона коллектива перед лицом антиобщественных действий будет спонтанно осуществляться группами и отдельными личностями — их результатом должны быть презрение к преступникам и отторжение их.

 

К преступным актам следует относиться также, как к природным катастрофам. Никто не будет наказывать камни, которые, упав с горы, разрушат дома и убьют жителей. Сейчас не наказывают и психических больных, которые покушаются на жизнь ближних, хотя медицина пользуется столь же злыми методами исправления, что и аппарат правосудия. Они также должны подвергнуться радикальным изменениям.

 

 

 

Вопрос об армии

 

Война станет невозможной (за исключением случаев агрессии извне), так как сообщество откажется от всяких проявлений империализма. Весь рабочий люд будет вооружен. Военные учения, военная техника и управление специальными войсками (в случае войны) будет в ведении групп обороны революции. Восстание народа против агрессоров будет осуществляться в моменты наилучшей моральной готовности к борьбе.

 

 

 

Образование

 

Постепенно следует придти к ликвидации разницы, проистекающей из разделения работников на умственных и физических, обучению их как разносторонне способных и могущих выполнять оба вида труда. Только вольное соревнование должно выявить самых лучших и умелых. Вся молодежь в возрасте между 15 и 20 годами будет освобождена от обязанностей трудиться и получит возможность пройти техническое обучение — инженерии, архитектуре, земледелию, химии, механике, медицине и т.д.

 

 

 

Трудности не мешают работе

 

Ни индивид, ни коллектив не должны рассчитывать на помощь извне. Они должны работать по собственной воле и искать наилучших решений для каждой из проблем. Для общества мы добиваемся: общественной собственности и коллективного пользования богатствами, без разделения на бедных и богатых, свободы, не подчиняющейся капризам власти, ликвиидации разделения на господ и подданных, работы для всех с целью удовлетворения своих потребностей, ликвидации денег, делающих человека бесправным, улучшения условий жизни и труда людей, братского сближения между людьми, так чтобы личность жила в обществе, действующем как самое меньшее зло.

 

 

 

(«Estudios», №17, май 1933).