Верховный пахан и бугры
В итнернете промелькнуло сообщение о том, что борьба за «Трансаээро» – это в конечном итоге борьба между самовластием Путина и региональных элит (shipilov.com/realtime/292-dobroj-nochi-ctrana.html). Насколько можно доверять источнику, автор этих строк судить не берется. Но одно несомненно – у центральной и у региональной группировок интересы разные и часто приходящие друг с другом в противоречия.
Противоречия, как известно, порождают конфликты. В том числе и довольно жесткие. В 1993 г. конфликт между центром и регионами наложился на конфликт между финансово-мафиозно-компродорской и промышленно-сырьевой буржуазией. Финансисты и жулики захватили власть прежде всего в Москве и Питере, тогда как в провинции, особенно на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке власть опиралась прежде всего на промышленников и сырьевиков. Последние по своим объективным интересам были куда ближе к компрадорам чем к промышленникам, но субъективно ощущали себя сподвижниками последних. Сказывалось происхождение – сырьевики вышли не из работников торговли, не из теневой буржуазии, а из директората, не из тех, кто спекулировал, подделывал финансовые документы, обвешивал покупателей, крышевал спекулянтов и фарцовщиков, а из тех, кто честно получал нагоняй за сорванный план или премию за выполненный, ругался со смежниками, жаловался на них, в партком, материл подчиненных и выслушивал матюки министра, а может быть, и сам был министром – словом, руководил производством. Неудивительно, что они поддержали Верховный совет и даже пригрозили Ельцину, что оставят Москву без нефти и газа. Но прилетел в Сибирь на встречу с главами местных элит такой же сырьевик, бывший министр нефтяной и газовой промышленности, а тогда уже премьер-министр Черномырдин и спросил своих коллег: «Вы что, хотите, чтобы у вас началось то же, что в Москве?» – после чего вопрос об отключении нефти и газа сразу же, да простят меня за каламбур, рассосался. С тех пор, какие бы противоречия между паханом и буграми или, вернее, между верховным паханом и удельными паханами не возникали, никто из удельных паханов на самовластие верховного пахана не покушался и вопрос о капиталистической раздробленности не вставал. Потому как армия, полиция, МЧС и прочие военные силы подчинялись верховному пахану, своих достаточно крупных независимых дружин у удельных паханов не было, всевозможные ЧОПы и пацанские бригады с верховнопаханским войском тягаться не могли, а опереться на народ паханы боялись. Народ их устраивал только как трудовой скот да еще электорат при голосовании, ну, в крайнем случае, как массовка на митингах, однако ни в коем случае, не как боевая сила. Вооруженных лохов пацанское сословие боится больше, чем паханского гнева.
Между тем по Украине прокатилась революция 2013-2014 гг. Началась она со свержения самого крутого пахана, претендовавшего на роль верховного. Далее встал вопрос о том, чтобы попотрошить и прочих паханов, иначе говоря, олигархов. Но до этого дело не дошло, вмешался Путин, устроивший Крымнаш, после чего о конфликте с олигархами все забыли, занявшись защитой отечества. Для украинского народа это плохо. А вот для российских олигархов, может оказаться бальзамом на душу. Оказывается можно, опираясь на народный бунт, свергнуть верховного пахана, так, что прочие паханы при этом не пострадают. В Украине это проканало! Так может, проканает и в России?
Ельцин в 1993 мог опереться на большую часть армии. Поэтому тогда даже при поддержке регионов Верховный совет получил бы не относительно легкую и быструю победу, а гражданскую войну, в которой мог бы победить. Янукович мог опереться только на Беркут. Нынешний Путин находится где-то посередине. Армия не развалена окончательно, но ослаблена Сердюковым, изрядно потрепана да еще и влипла в Сирию. На Донбассе развелись «ополченцы» с которыми надо держать ухо востро, это потенциальные союзники, но одновременно и потенциальные противники. Может, их еще удастся сплавить в Сирию, но пока это вилами по воде писано. Зато регионы, вполне возможно, смогут опереться на тех армейцев, которые думают: «Не нужен нам берег турецкий и Сирия нам не нужна». Уверенным в этом быть нельзя, но возможность такая есть. И уж во всяком случае, эта часть армии ненадежна.
Россия – не Украина. Она слишком велика, чтобы без сильной центральной власти остаться единой. В самом лучшем случае она может без самовластия пахана-императора сохранить формальное единство, как Священная римская империя. Но, во-первых, удельные паханы этого могут не понимать. А во-вторых, далось им это единство! До сих пор большинство тех же сибиряков держались за Москву потом, что боялись Пекина. Но если Москва сама отдает Сибирь Китаю, то на кой ляд за нее держаться? Лучше уж напрямую иметь дело с тем же Китаем. По крайней мере, он будет иметь Сибирь за деньги. Тогда как счас имеет ее бесплатно. Вернее, платит он не Сибири, а Москве. Как сутенеру. А Сибирь оказывается в положении секуальной рабыни. Оно Сибири надо?
Паханы и лохи
Замена самодержавия на раздробленность по образцу Священной римской, при котором паханы-олигархи будут выбирать из своей среды пахана-императора, не могущего за пределами своего паханата шагу ступить без их разрешения, тем паче полный распад единой России приведет не к тому, что плату за пользование Сибирью, пусть даже мизерную, будут получать простые сибиряки, а к тому, что сутенерами станут местные паханы, держа простой народ во все той же роли. Однако это не значит, что в случае подобной разборки простому народу не следует в нее встревать.
Во-первых, России давно уже грозит распад по национальному признаку. Иначе говоря, по югославскому варианту. Со всевозможными этническими чистками и прочими прелестями оного. Распад по принципу территориальному, при котором новые нации если и формируются, то не по крови, иными словами, украинский вариант, хорош уже тем, что представляет собой альтернативу югославскому, страховку от него.
Во-вторых, Россия в современном, едином виде безнадежна. Вытащить из болота такого бегемота как сегодняшняя Россия просто невозможно – слишком слаб и измучен для этого российский народ и слишком многочисленны и ненасытны паразиты, которых ему на себе придется вытаскивать, и которые сами вылезти-то особо и не стремятся. В случае распада России в каких-то регионах ситуация может оказаться еще хуже, зато в других – заметно лучше. К тому же из тех регионов, где будет совсем плохо и где народ будет уже не в состоянии прокормить братков, эти самые братки побегут как крысы с тонущего корабля. Если они побегут в более счастливые регионы России, то их там встретят свои крысы, которые пускать их не захотят. Начнется братковская междуусобица, в которой изрядная часть братков будет истреблена. Если они побегут за пределы России, то туда им и дорога, пусть с ними разбираются там. В любом случае вытащить Россию из болота по частям или хотя бы вытащить какие-то из ее частей, может быть, и удастся.
В-третьих, чем больше раздроблена, разобщена власть, тем легче от нее уйти в случае опасности. Одно дело удирать с Дальнего Востока в Украину и совсем другое – из Приморского паханата в Хабаровский. Или даже из Сибири в Поволжье или наоборот. Для обывателя это, может быть, и не имеет значения, а для смутьяна, революционера жизненно важно.
В-четвертых, если человечеству все-таки придется вляпаться в неофеодализм, то на этот случай не помешает обратиться к опыту феодализма или древнего феодализма. Везде, где простой народ участвовал в военных конфликтах, где он составлял часть военной силы, везде в таких районах при прочих равных он жил лучше, чем в таких, где он только мирно трудился. Достаточно сравнить положение английский йоменов и французских виллианов или древнерусских смердов и мужиков крепостной России. Более того, в конце концов, в феодальном обществе создавалось даже особое сословие тружеников-воинов, будь то западноевропейские горожане, швейцарские крестьяне, украинские казаки или московские стрельцы. Представители этого сословия, если даже формально и относились к одному сословию с эксплуатируемым крестьянством, фактически были самостоятельным сословием, избавленным от эксплуатации. Правда, такому сословию не было места в обществе азиатского деспотизма, к которому всегда была склонна Россия (отсюда и ненависть Петра (превращавшего Московию из феодальной страны в азиатско-деспотическую) к стрельцам и казакам)*. Но и в таком обществе участие народа в военном деле шло ему на пользу, когда приходилось поднимать восстания.
Ну, а в-пятых, если кто-то хочет социальной революции, если надеется на то, что человечество придет к справедливому обществу, не проходя через еще один феодально-капиталистический круг, если кто-то надеется, что люди начнут воевать не за интересы господ, а за свои собственные, то, чтобы это произошло, то, чтобы эти надежды сбылись, надо поднимать активность масс. Иными словами, чем больше лохов получат возможность взять в руки оружие, хотя бы для защиты своих паханов, тем больше у таких лохов будет возможности обратить это оружие против всех паханов за свободу всех лохов, за победу если не мировой революции, то хотя бы местной Лохерии.
И в заключение…
Вернемся, однако, к нашим баронам, то есть к нашим буграм, или вернее к нашим удельным паханам. Все то, о чем писалось выше, произойдет совсем не обязательно. Этому может помешать куча самых разных факторов. Например, социальный Майдан на Украине, который может напугать российских олигархов. Это не значит, что возникновение на Украине социального Майдана неминуемо предотвратит великие потрясения в России, вполне возможно, он наоборот перекинется в Россию, спровоцирует в России социальную революцию или хотя бы социальный бунт, но это будет уже совершенно другой путь. Тот путь, о котором писалось выше, вовсе не неизбежен. Однако, он возможен. И потому надо быть к нему готовым. Даже если дело «Трансаэро» закончится победой центра или вообще окажется уткой. Конфликт верховного пахана с удельными существует, и неизвестно, долго ли в нем будет безоговорочно побеждать верховный пахан.
______________________________________________________________________________
*Подробнее на тему феодализма и азиатского деспотизма здесь: http://lit-rain.narod.ru/HTMLs/prose/Istplat/Feodal.htm