Налицо два совершенно независимо и параллельно развивающихся вида сопротивления кризису. С одной стороны протесты квалифицированных рабочих, которые в недавнем прошлом имели относительно прочное положение, а сегодня захватывают фабрики в ответ на увольнения. С другой стороны бунты безработной молодежи (гастарбайтеров, которых кризис оставил без средств к существованию, и студентов), которая атакуют правительственные здания, банки и дорогие магазины в центре городов.
По последним сообщениям рабочие завода американской компании «Caterpillar» (ведущего в мире производителя строительной техники) во французском Гренобле освободили трех менеджеров, которых удерживали в заложниках в течение суток. Еще одного отпустили раньше из-за болезни. Рабочие захватили управленцев в знак протеста против закрытия фабрики. Администрация «Caterpillar» пошла на уступки, решив возобновить переговоры. В ситуацию вмешалось государство: президент Николя Саркози пообещал спасти предприятие. Рабочим также заплатили за три дня забастовки.
Между тем захват заложников или захват предприятий в ответ на решения об увольнении становится все популярнее среди французских пролетариев. За последний месяц подобные факты имели место в компаниях 3M, «Sony» и PPR. Правда, рабочие «Caterpillar» держали менеджеров под замком дольше и добились более весомых результатов. А 22 апреля работники завода компании Continental разгромили помещения супрефектуры в городе Компьень в ответ на увольнение 1120 человек. Они выразили свой протест против решения суда, который не пошёл навстречу их требованию отменить решение о закрытии завода. Затем рабочие на некоторое время захватили цеха предприятия.
География оккупаций фабрик не ограничивается Францией. Ранее в ответ на массовые увольнения и отказ от достойных компенсационных выплат рабочие захватывали промышленные предприятия в США (Чикаго), в Аргентине, Англии и в Украине (Херсон).
В феврале несколько сотен рабочих Херсонского машиностроительного завода (советское название – Херсонский комбайновый завод) вышли на акцию протеста против невыплаты зарплаты с сентября 2008 года и фактического разрушения завода собственниками. Затем они оккупировали предприятие. В начале апреля в Англии рабочие автомобильной промышленности (компания «Вистеон») стихийно заняли фабрику, сначала в Белфасте, затем захват распространился и на 2 других завода, после того, как было объявлено, что по всей Великобритании на заводах «Вистеон» должны быть уволены 565 сотрудников. Еще раньше, в декабре прошлого года, 250 уволенных рабочих завода по производству пластиковых окон в Чикаго захватили здание и заявили, что не уйдут оттуда, пока не будет гарантий, что им выплатят выходные пособия и отпускные. (1)
Параллельно этим захватам и совершенно независимо от них развоварачивались бурные события в ряде
регионов Восточной Европы и в Греции. Массовые бунты прошли в Латвии, Литве, Болгарии и Молдавии. Как правила, сценарий этих выступлений один и тот же (за исключением Греции). Оппозиционные политические группировки, партии и легальные законопослушные профсоюзы выводят людей на улицы в знак протеста против увольнений, против экономических реформ, ухудшающих положение неимущего населения, или против фальсифицированных (как они полагают) выборов. Вслед за тем начинается стихийная «термоядерная реакция»: без всякой санкции сверху люди нападают на парламент, полицию, атакуют чиновников. Основной контингент бунтарей составляют студенты или молодые безработные. Большинство из них — это рабочие-мигранты, «перемещенная рабочая сила», гастарбайтеры, то, кто потерял работу из-за кризиса и вернулся домой, где работы так же нет и не предвидится. По оценке литовских анархистов «с робокомпами бились не анархисты (по фотографиям узнали только двух), не скинхеды или наци, а простые чернорабочие из пригородов Вильнюса и рабочих кварталов. Эти люди живут в вильнюсских хрущебах, а работают на лондонских стройках. Они тусуются по темным дворам, в свободное время пьют. Это совсем не организованный народ и никто их до того не знал. Почти все (и власти, и политические обозреватели, и сами левые) признали, что самые активные участники бунта «люди совсем иного типа, которых в Литве еще не было». (2)
Итак, налицо два совершенно независимо и параллельно развивающиеся вида сопротивления кризису.
С одной стороны протесты квалифицированных рабочих, которые в недавнем прошлом имели относительно прочное положение, а сегодня захватывают фабрики. С другой стороны бунты безработной молодежи, гастарбайтеров, которых кризис оставил без средств к сущесвованию, и студентов, которые не видят для себя возможности получить работу в будущем (кстати говоря, большинство современных студентов работает, и, несомненно, многие потеряли работу из-за кризиса): участники этих выступлений атакуют правительственные здания в центре городов.
Если мы внимательно приглядимся ко всем этим выступлениям, то увидим, что они представляют разные категории обездоленного, т.е. лишенного политической и хозяйственной власти населения (пролетариата) и органично дополняют друг, составляя в сущности, единое целое.
В своей работе о выступлениях 2006 г во Франции, Марлен Инсаров пишет:
«В современном движении французского пролетариата двумя ведущими силами выступают студенты и маргинализированная молодежь пригородов. К ним, сколь мы можем судить, все более активно присоединяются прекаризированные (то есть работающие временно, в плохих условиях, с ненормированным рабочим днем, на основе индивидуальных контрактов) рабочие мелких предприятий, торговых фирм и т.п. Имеющие гарантированную работу рабочие крупных промышленных предприятий пока что образуют не авангард движения, а его увесистый хвост — чем опровергается старая марксистская догма, что именно промышленные рабочие станут авангардом мировой революции и искупителями прошлых страданий человечества… Марксисты старых времен имели дурную привычку записывать все непонятные для них слои и классы — т.е. всех, кто не был ни промышленным рабочим, ни капиталистом, — к мелкой буржуазии. Студенчество было для них всего-навсего частью мелкой буржуазии. В действительности, если студенчество и было в Западной Европе частью мелкой буржуазии, то только в романтическую эпоху буржуазных революций первой половины 19 века и в прозаическую эпоху прогрессивных буржуазных реформ второй его половины. С тех пор многое изменилось.
Эволюция капитализма и растущие потребности капиталистического производства создали надобность во все большем количестве кадров капиталистического производства — в научно-технических и инженерно-технических работниках, врачах, учителях и пр. Эти кадры стало уже невозможно черпать в нужном количестве из самих эксплуататорских классов, поэтому после окончания Второй Империалистической войны двери ВУЗов открылись (в определенных пределах, разумеется) для детей рабочих. Май 1968г. стал первым выступлением этих разночинцев позднего капитализма, выходцев из пролетариата, не утративших связи со своими отцами и не желавших становиться ни рабами, ни господами… Французская система высшего образования двуслойна (в Англии эта двуслойность проявляется еще ярче): есть «высшие школы» и есть университеты. В «высших школах» готовят к руководящим должностям детей буржуев и начальников, в университетах дети пролетариев и полупролетариев получают необходимую квалификацию, чтобы самим стать пролетариями и полупролетариями. Становиться пролетариями они не хотят, отсюда — их активное сопротивление принудительной пролетаризации… Современный немецкий социально-революционный теоретик Карл-Хайнц Рот в своей книги «Возвращение пролетариата» пишет о процессе репролетаризации, происходящем в настоящее время во всем капиталистическом мире. Под «пролетарием» Рот понимает в этом своем тезисе не просто рядового наемного работника, лишенного власти и собственности, но именно такого наемного работника, каким он был в 19 веке до введения различных социальных гарантий — работника, отданного в полную и ничем не ограниченную власть хозяина. Таких классических пролетариев, таких отверженных все больше и больше в современном капиталистическом обществе (достаточно посмотреть на рабочих-мигрантов!), и именно такие пролетариями предлагают стать французским студентам. Нет ничего удивительного, что они всеми силами сопротивляются подобной пролетаризации… То, что в авангарде сопротивления новому циклу пролетаризации идут именно молодые пролетарии — студенты, неудивительно. Пожилые рабочие в значительной части своей сломаны и укрощены капитализмом, многолетний опыт жизни при котором заставил их поверить, что плетью обуха не перешибешь и что борьба бесполезна. Этого гнетущего опыта постоянных поражений нет у молодых пролетариев, и именно поэтому они способны первыми выступить на борьбу. Другой важной категорией участников движения является безработная и самозанятая молодежь пригородов, эти отверженные из отверженных. Многие из марксистских организаций воротят от них нос, и действительно, современная люмпенизированная молодежь выглядит совершенно непривлекательно и неспособна быть сознательным авангардом революции. Однако и без участия отверженной пролетарской молодежи с ее скопившейся великой ненавистью революция будет невозможна». (3)
К этому, в целом верному на наш взгляд замечанию, стоит добавить, что пролетарские бунты в Кишиневе и Вильнюсе с одной стороны, и захваты фабрик в Чикаго, Херсоне, Компьене и Белфасте с другой, представляют собой два необходимых для успеха социальной революции и дополняющихдруг друга потока пролетарского движения. Первое — захват обездоленными производств, обеспечивающих существование современного общества. Второе — захват городских пространств и попытки ликвидации существующих органов государства. (4)
Но перед двойной (производственной и территориальной) революцией пролетариата стоит множество препяствий. Если мы приглядимся к ним внимательно, то увидим, что это те же самые проблемы, которые так и не были решены во время предыдущих мировых революционных циклов 1917-1923 гг. и 1968-1977 гг.
Первое. События, о которых идет речь, разнесены в пространстве и времени, не синхронизированы, как и великие народные движения в России, Германии, Италии во время предшествующих революционных кризисов.
Второе. Не существует никакой сввязи между этими движениями, подобно тому, как не было связи между восставшими матросами и рабочими Кронштадата в 1921 г. и бастующими итальянскими или немецкими рабочими. Правда, сегодня у пролетарских протестов все-таки есть одна общая черта. Их участники не имеют никакого желания платить за кризис. Эта позиция абсолютно правильная. Подавляющее большинство трудящихся не имели ни малейшего отношения к тем решениям, которые принимали финансисты, промышленники и политики, и которые вызвали кризис, а значит не обязаны отвечать за кризис
Третье. Все современные выступления, о которых идет речь, хотя и носят стихийно-бунтарский характер, хотя и выходят за рамки буржуазных законов, но, за исключением некоторой части греческих бунтарей, лишены революционных идей. Между тем для успеха социальной революции, для изменения общественного строя, необходимо ясное осознание подобной перспективы и стремление к ней. Но этого-то пока и нет. В результате участники пролетарских бунтов, лишенные собственных идей и автономной организации, превращаются в заложников чужих и чуждых массам политических решений. Они становятся заложниками игр буржуазных оппозиционных политических партий (как в Молдавии), прислушиваются к требованиям продажных авторитарных и подзаконных профсоюзов (как в Англии, где профсоюзное начальство потребовало от рабочих прекратить захваты фабрик), выдвигают бессмысленные требования национализации заводов (как в Украине) либо рассеиваются почти бесследно (как это происходит в Литве). Результатом соучастия в игре эксплуататорских правящих классов может быть только поражение. (5)
Разумеется революционное сознание и революционная организация способная объединить и синхронизировать выступления, не появляются мгновенно. Они являются продуктом борьбы, ее тяжелых поражений и трудных успехов. Если во время предыдущих кризисов и возникали организации,способные хотя бы в какой-то мере решать указанные задачи, то они были уничтожены, разбиты врагом, а сегодня таких организаций не существует.
Как будет выглядетьсоциальная революция? В условиях глобализации она неизбежно должна носить международный характер, поскольку более не существует закрытых торговых и транспортных систем. Все, что происходит в Америке, сказывается на Китае, России, Европе, Индии, но верно и обратное. Если вынести за скопки реформистскую составляющую идей Карла Рота, то в целом его взгляд может быть принят:
«Глубокие преобразования на региональном уровне нежизнеспособны в долгосрочной перспективе при отсутствии параллельно развивающихся международных сетей самоуправления. Такие сети, скорее всего, появятся на почве международных профсоюзов, объединяющих стратегически важные отрасли экономики. Они изначально смогут взять на себя задачу смычки местных и региональных демократий во всемирную сеть, используя всеобщие забастовки для защиты их от контрреволюционных атак… Международные профсоюзы при переходе к самоуправлению должны сосредотачиваться на глобально действующих отраслях экономики, выходящих за пределы региональных систем производства. Они так же должны помогать местной советской демократии в составлении материальной основы для построения рабочего сопротивления в главных точках мировой экономики, в частности во всемирных транспортных сетях, СМИ, информационных технологиях, и т.д… Как только возникнут первые советские демократии и рабочие союзы, они смогут приступить к созданию всемирной федерации общественной автономии, которая могла бы служить связующим звеном между советскими демократиями и международными союзами рабочих. В этой всемирной федерации делегации как Советов, так и союзов были бы равноправны. Такой союз может создать ряд институтов, цель которых – в стирании неравенства в материальных и производственных ресурсах между разными географическими регионами (доходах, продовольствии, энергоносителях, системах образования и здравоохранения). Прочие учреждения могут заняться всемирным разоружением, восстановлением экосистем и гармонизацией материального производства с природными процессами. Еще один ряд учреждений может заняться искоренением систем власти, характерных не только для капиталистического общества – патриархат, этнические конфликты, расизм». (6)
Но повторим: проблема в том и состоит, что сегодня не существует ни позитивной идеи, альтернативной капитализму и разделяемой большой частью пролетариата, ни тех организаций, о которых пишет Рот, и которые необходимы для совершения социальной мировой революции (7).
1. О событиях в Украине и Англии см .
http://shraibman.livejournal.com/237521.html
http://shraibman.livejournal.com/272625.html
2. Подробности событий в Литве, Греции и Молдове можно узнать здесь
Греция
http://shraibman.livejournal.com/209027.html
http://shraibman.livejournal.com/211692.html
http://shraibman.livejournal.com/215580.html
Литва
http://shraibman.livejournal.com/236151.html
Молдова
http://shraibman.livejournal.com/271646.html
3. Марлен Инсаров О Событиях во Франции в 2006 г.
http://zhurnal.lib.ru/m/magid_m_n/franse2.shtml
4. О теории двойной революции см.: Михаил Магид. Вопрос о власти
http://shraibman.livejournal.com/198100.html
5. Коллектив СРС. Реквием по национализации
http://revolt.anho.org/archives/1080
6. Карл-Хайнц Рот . Всемирный Кризис? Всемирная Пролетаризация?
http://revolt.anho.org/archives/1285
7. Михаил Магид. Один Большой союз
http://shraibman.livejournal.com/244447.html