Критика профсоюзов. Михаил Магид
Что такое современный профсоюз? Это организация, которая базируется на трех принципах. Во-первых, в основе ее лежит легализм, стремление соблюдать законы, написанные олигархами и чиновниками – законы, созданные врагами трудящихся. Во-вторых, профсоюз – это организация вертикальная, основанная на подчинении рядовых участников руководству. Именно руководители профсоюзов, а не общие собрания их членов, принимают большинство управленческих решений. В-третьих, профсоюз, это организация, основанная на принципах классового партнерства, то есть выработки компромиссов между работниками и капиталистами. Все это вместе делает сегодня невозможным выход за пределы капитализма и даже мало-мальски существенные улучшения экономического положения работников.
В период, когда капитализм боялся революционных выступлений, он иногда шел на компромисс с подобными организациями. Североамериканские, английские, немецкие, французские или аргентинские (перонистские) профсоюзы, добивались порой серьезных уступок от капиталистов и правительства. Кроме того, это была эпоха строгой привязки промышленности к определенной территории. Поэтому, правительства и часть собственников, заботившиеся о социальной стабильности и росте военно-политического могущества своих стран, осознанно шли на уступки. Пусть прибыль будет несколько меньше из-за роста зарплаты и социальных льгот. Зато обойдемся без разрушительных забастовок и сохраним национальное единство перед лицом своих противников.
Теперь все изменилось. Из-за растущей открытости мировых экономик, удешевления транспорта и связи, частный капитал больше не привязан к какому-то конкретном месту. Он свободно перемещается по планете. Если где-то условия его не устраивают – слишком серьезно сопротивление рабочих или слишком высоки налоги – он легко покидает эту местность и мигрирует туда, где условия для него лучше.
Современная мировая промышленность постепенно концентрируется в полуторомиллиардном Китае. Там рабочая сила много дешевле и покорнее, чем где-либо еще, а диктатура компартии подавляет в зародыше любые акции сопротивления. Из экономик других стран вымываются целые отрасли промышленности. Но даже то, что сохраняется, может быть в любой момент свернуто, если владельцы сочтут, что расходы на рабочую силу слишком возросли.
Как отмечает британский социолог Зигмунт Бауман, появился разрыв между интересами национальных государств и частных промышленников, “экономическая основа национального государства стала размываться”. Государство существует главным образом за счет налогов, доходов от производства. Поэтому национальные государства превратились в “ловцов сновидений”, в постоянно конкурирующие между собой (конкурирующие за право предоставить свою территорию для частных инвестиций) полицейские участки. Кто быстрее и эффективнее наведет порядок, снизит налоги, ослабит профсоюзы, задавит сопротивление неимущего населения и создаст максимальные льготы для бизнеса, тот и выиграл. Между тем, справедливо замечает Бауман, то, что является льготами для бизнеса и делает положение его очень удобным, невыгодно и неудобно наемным работникам. Им плохо платят, их лишают социальных льгот, с ними не хотят всерьез разговаривать, их забастовочная борьба грубо подавляется.
В таких условиях профсоюзы уже не могут выполнять задачу “социального партнерства”, просто потому, что бизнес и власть ни в каких социальных партнерах не нуждаются. Прибавим к этому криминализацию современного капитализма, все более тесное сотрудничество респектабельных менеджеров и мафии, а всех их вместе со спецслужбами и полицией, и получим картину современной профсоюзной “борьбы” как она есть.
Провал российской стачки на железной дороге, когда по решению руководства профсоюза РПЛБЖ стачка была свернута на следующий день после ее начала — весьма убедительное тому доказательство. К тому же, не смотря на неоднократные заявления о намереньи продолжить стачку, это не было сделано. Профсоюз не сдержал собственное обещание возобновить забастовку. А закончилось все соглашением о сотрудничестве между руководством РПЛБЖ и… Единой Россией, той самой партией власти, которая и несет ответственность за ухудшение положения рабочих локомотивных бригад.
Можно и нужно говорить о слабости трудовх коллективов, поднявшихся на забастовку. Верно, что власть нагнала в бастующие ДЕПО штрейкбрехеров. Однако, заметим, что прекратили забастовку освобожденные работники (менеджеры) центрального аппарата профсоюза, то есть люди, неподконтрольные местным коллективам. В ответ на вопрос, почему вы послушались указаний этих людей, коли у себя в ДЕПО вы все организовываете сами — рабочие недоуменно пожимали плечами и говорили растерянно: “наверное в центре виднее”.
Если кто-то думает, что это только российская специфика, то более глубокое заблуждение трудно себе представить. Ухудшается социальный климат и трудовое законодательство практически во всех странах мира. Это относится и к Америке, и к Германии, и к Великобритании и ко всем развитым странам мира. Какое бы правительство не находилось там у власти, левое или правое, всюду проводится неолиберальная политика. И хотя в профсоюзах этих стран состоят миллионы людей, остановить этот процесс профсоюзы не могут. Как говорит Кан У Ран, главный исследователь в Экономическом Научно-исследовательском институте «Samsung», «если трудовые споры до кризиса 1997 г. могли бы быть характеризованы как борьба за заработную плату, текущие суть борьба за выживание».
Последний и, в сущности, единственный аргумент сторонников профсоюзов, за который они стыдливо прячутся, состоит в том, что никакого другого рабочего движения сегодня нет.
Если мы приглядимся к этому аргументу внимательно, то сразу же обнаружим его абсурдность. Если профсоюзы не есть инструмент, способный улучшить положение наемных работников, (а то, что это так очевидно), то значит, что и нет никакого рабочего движения, адекватного нынешнему моменту. В этой ситуации цепляться за ненужный инструмент, защищать коррумпированную, соглашательскую и авторитарную профсоюзную организацию от жесткой критики, значит тормозить развитие рабочего движения.
Второй момент заключается в том, что для сторонников радикальной общественной трансформации, для сторонников безгосударственного коммунистического общества современные профсоюзы бессмысленны, поскольку в их рамках не происходит накопления опыта самоуправления рабочих собраний.
Правда, здесь стоит сделать одну важную поправку. Некоторые (далеко не все) современные профсоюзы представляют собой странную смесь радикализма и пассивности. Во время последней стачки на Форде во Всеволжске, там имели место рабочие собрания, которые решали вопросы, связанные с продолжением стачки (вместе с тем, эти собрания проморгали факт самовольного снятия руководством профсоюза ряда ключевых требований трудового коллектива например о поднятии зарплаты на 35%). Во время стачки на железных дорогах сотрудники локомотивных бригад продемонстрировали высокий уровень самоорганизации на местном уровне, эффективно подготовившись к стачке и отстраняя от работы колеблющиеся элементы путем прямого давления. Стачка на АвтоВАЗе была организована не местным профсоюзом Единство, а инициативной группой рабочих — как членов профсоюза, так и “беспартийных” (потом рабочие прекратили стачку ничего не добившись, последовав совету авторитетного лидера профсоюза П.Золотарева).
Следовательно, для того, чтобы развиваться, трудовым коллективам необходимо
сбросить с себя ярмо бюрократии. Им необходимо установить между собой прямые конктакты, и если выбирать органы (стачкомы, рабочие советы, комитеты) для координации борьбы, то только так, чтобы они действовали в рамках наказа, данного местными собраниями. В случае невыполнения наказа делегатов нужно немедленно отстранять от работы и заменять их другими.
Отсутствие развития — это застой и смерть. Тупое принятие текущей реальности, данного, наличного бытия, по принципу — ничего другого все равно нет — это тупик и выраждение. Определенный потенциал для развития рабочего движения сегодня есть. Однако он скован профсоюзными бюрократиями и централизмом. Задача всех сторонников общественного развития состоит в том, чтобы разрушить эти оковы.
Как же, в таком случае, может быть организована борьба?
Нужно готовить забастовку таким способом, чтобы не оставить никаких следов или нитей, которые помогут идентифицировать организаторов этой акции. Забастовка проходит успешно, когда она организуется группой активистов в условиях секретности, становится полной неожиданностью для власти и бизнеса.
С другой стороны необходимо, чтобы забастовку и весь ход переговоров, если они вообще нужны, контролировало общее собрание трудящихся, чтобы трудовой коллектив не зависел ни от каких посредников. Ведь любых посредников можно купить или запугать.
Разумеется, этот путь лежит за рамками законов. Но такова реальность. Можно действовать в рамках законов, но тогда придется отказаться от забастовочной борьбы вообще. Дело в том, что российские суды признали почти все стачки 2007-2008 гг незаконными. Что ж, можно сразу сдаться…
Для того, чтобы достойно встретить врага, стоит заранее продумать способы сопротивления. Разумеется, тут уже все зависит только от решимости рабочих и от их собственного выбора. Можно сделать так, чтобы цена, заплаченная за подавление забастовки, и, тем более, за попытки закрыть производство, оказалась для предпринимателя и власти непомерно огромной. Сегодня западные рабочие активно используют такие методы, как захват фабрик (Пуэрто-Реаль в Испании, где была захвачена судоверфь), перекрытие трасс, вывод из строя оборудования заводов (забастовки 2007 г. на железных дорогах Франции, где было парализовано движение транспорта). И т.п. Кроме того, западные рабочие устанавливают пикеты, чтобы не допустить на бастующее предприятие штрейкбрехеров. Пример успешных социальных протестов в России — это перекрытия дорог пенсионерами в 2005 г. Тогда пенсионеры добились восстановления части своих льгот.