Мой одноклассник, который по работе часто бывает в Зоне Отчуждения, рассказал анекдотическую историю. Бабушка из числа «самоселов» увидела, что кто-то крадет курей, пошла ночью на шум в сарай, а потом попала в больницу с рассечением руки. На вопрос врачей отвечала: «це котик».
Котиком оказалась рысь — с начала года это третий случай нападения на человека. Естественно, рысь атакует людей не в гастрономических целях, а лишь случайно сталкиваясь с ними вплотную из-за тесного общежития. Поголовье рыси в Зоне растет, как и поголовье волков — бумажки с обещанием денежного вознаграждения за волчью шкуру, которые мы видели в Чернобыле в начале десятилетия, сейчас, по-моему, уже и не вешают. Браконьеры отстреливают лосей, косуль и самое «грязное» животное — кабана, который роется в подстилке и поэтому считается наиболее радиоактивным. Мясо реализуют в Киеве — причем, не только на базаре. По словам того же одноклассника, чернобыльскую дичь продают в дорогие столичные кабаки. Бьют даже лошадей Пржевальского, которые отлично акклиматизировались, отличаются диким норовом и разгоняют всю дичь в месте обитания табуна.
Про рыбу и говорить нечего. Те, кто ездил на АЭС, наверняка посещали местный аттракцион — кормление сомов и сазанов в техническом канале под Саркофагом. Так вот, присмотритесь — даже там сетки-»телевизоры» стоят. И почти весь улов плывет в столицу. Самая важная статья специфического чернобыльского бизнеса — после торговли радиоактивным металлоломом и лесом, о чем я писал в книге и для Junge Welt.
Фото — пожалуй, самое любимое из того, что я снимал в Припяти. Вид из окна школы в центре жилмассива.
