Судя по реакции на «Праздник Победы 9 Мая» многие современные российские анархисты и социалисты забыли смысл и значение слова «интернационализм». Интернационализм — это не только союз трудящихся всех национальностей в общей борьбе против эксплуатации и государства. Интернационализм- это еще и последовательная антивоенная и антиоборонческая позиция.
Есть такой известный факт: Первая мировая война убила Социалистический Интернационал, который эту войну поддержал. Мы не будем сейчас вдаваться в детали тех событий, и в рассуждения о том, насколько плох или хорош был этот Интернационал. Мало кто знает, что Первая империалистическая война убила и крупнейшую революционно-синдикалистскую организацию Франции, ВКТ, насчитывавшую до 2 х миллионов человек, которая так же поддержала эту войну. А что это значит — война убила социалистическую организацию, война убила революцию? В чем смысл и значение этих слов?
С того момента, когда вы начинаете поддерживать «свое» государство против «чужого» — вы перестаете быть социалистом, революционером, анархистом. Бессмысленно говорить, что защищаете не государство, а свою семью, родных и близких. Семья, родные и близкие подвергаются всем тыловым тяготам войны, являются объектом эксплуатации «своего» государства и его правящих классов и могут в любой момент подвергнуться репрессиям или погибнуть от голода и непосильного труда. Нет никаких оснований думать, что властитель в Берлине или Вашингтоне обойдется с ними лучше или хуже, чем, к примеру, властитель в Москве. При Сталине был Голодомор, при нацистах Бабий Яр, но были и отдых в Крыму и Локотская Республика. Никто из властителей никогда не даст рабам вечного благоденствия — сегодня их кормят, поскольку они нужны и представляют собой ценность, а завтра, в условиях массовой безработицы, неурожая или войны их пустят под нож.
Когда революционная организация поддерживает правительство и правящие классы, она автоматически перестает быть революционной. Ведь это означает, что она не сопротивляется военным заказам и сверх-эксплуатации работников тыла. Вместо того, чтобы организовывать борьбу и сопротивление, она убеждает работника покориться эксплуатации, поскольку главное — это «выиграть войну». Члены этой организации уходят в армию, убивают других таких же как они обездоленных, одетых в военную форму противника, выполняют приказы и подчиняются военным и политическим планам правящих классов. Например, планам царской России по оккупации Восточной Европы или аналогичным планам руководства СССР. Таким образом, революционная организация превращается в соучастника эксплуатации, братоубийственной бойни, экспансии и колонизации, в прислугу правящего класса.
Социалист, революционер, анархист по определению не может быть патриотом и оборонцем — т.е. защитником государства и правящих классов. Все, кто поддерживает свое государство и его армию — автоматически перестают быть революционерами и социалистами.
В условиях войны правящие классы, представляющие собою лишь малое меньшинство общества вынуждены вооружить пролетариат, чтобы затем посылать его на смерть. И именно эти обстоятельства, это сочетание двух факторов — вооружение миллионов обездоленных и прямая и непосредственная угроза их жизни здесь и сейчас, делают восстание против власти весьма вероятным, примером чему является 1917 г. в России и 1918 г. в Германии.
Разумеется, не всякий может стать повстанцем или партизаном. Но кроме повстанчества существуют иные формы борьбы — забастовки, саботаж, дезертирство. В первую империалистическую войну последовательные интернационалисты, левые эсеры, отмечали, что нужно вести борьбу против «чужих» эксплуататоров и чиновников теми же методами чтго и против «своих». Ситуация оккупации или военного режима в условиях войны, вообще говоря, мало отличается от жизни при какой-нибудь военной диктатуре.
Изменилось ли что-либо во вторую мировую, где все участники войны тоже были классовыми эксплуататорскими, охочими до чужих земель империями? Нет.
СССР не был исключением. Подсоветские люди не были хозяевами своей судьбы. Результаты их труда присваивали себе эксплуататоры — бюрократический аппарат государства СССР, являвшийся собственником средств производства. Троцкисты утверждали, что государство, даже в условиях авторитарной диктатуры может оставаться рабочим, так же, как буржуазное государство остается в случае его авторитарного устройства буржуазным, и что в СССР существует общественная (рабочая) собственность на средства производства, не смотря на авторитарное правление бюрократии. Отвечая им и другим поклонникам СССР, Макс Шехтман справедливо говорил, что между рабочим классом и буржуазией имеется здесь огромная разница. Крупный бизнесмен и при авторитарном режиме остается владельцем огромного богатства, непосредственно им управляет, присваивает себе результаты труда работников и сохраняет определенные (прежде всего финансовые) рычаги воздействия на власть. А рабочий, утратив политическое влияние, теряет все, поскольку не контролирует процесс управления и не владеет ничем: ни станками, ни заводами, ни недвижимостью, ни произведенными товарами, ни финансами.
Державы, победившие в империалистических войнах всегда выдумывают всевозможные оправдания для своей политики, утверждая, к примеру, что в случае победы их противников людям жилось бы хуже или, даже, что все были бы поголовно уничтожены. Эти утверждения не опираются ни на какие факты. Все империи нуждаются в рабочей силе, необходимой для производства прибылей и обогащения правящей элиты. В то же время все они, время от времени, совершают геноциды, избавляясь от этнических меньшинств, которые, по мнению правящих классов, «нелояльны и вредны». Вероятно, некоторые нацистские ведомства планировали депортацию нескольких десятков миллионов славян из Восточной Европы (планы Ост), кроме того нацисты уничтожали евреев. В то же время победа антигитлеровской коалиции привела к депортации 14 миллионов немцев из Восточной Европы и к геноциду чеченцев.
СССР был обществом неравенства и эксплуатации. Он, к тому же, был колониальной империей, оккупировал Польшу, Прибалтику и другие регионы. Поэтому ни защита СССР, ни защита какой-либо иной колониальной империи, например английской, не может служить оправданием для отказа от идей социальной революции.