«В Тегеране беспорядки устроили 1,5 миллиона агентов ЦРУ и 250 тыс агентов Моссад»
Современная иранская шутка
То, что националисты и патриоты эксплуатируют тему религии, традиционных ценностей и т.п., уже давно никого не удивляет. Наверное поэтому им так нравится современное иранское государство, которое они столь яростно защищают от любых нападок. Очевидно, они видят в Иране некую модель «исламского социализма», как выразился один из френдов, сходного с любезным им сталинским периодом.
Проблему создает гигантский разрыв между реальностью и идеей. По идее Иран и нынешняя Россия — религиозные традиционные страны («богатые духовностью») или, во всяком случае, они движутся в соответствующем направлении. В реальности они — капиталистические страны, интегрированные в глобальный рынок, страны, где у власти стоят коррумпированные олигархи. (1)
Определенное сходство России и Ирана не случайно. Обе страны находятся на периферии мировой экономической системы, выступая в роли поставщиков энергоносителей в технологически развитые страны. Нефтяная игла способствует расслаблению правящих элит, препятствует развитию высоких технологий, поощряет господство силовиков и вообще людей с относительно низким интеллектуальным уровнем.
Российский исследователь Владислав Клочков, подчеркивает важнейшую черту этого типа капитализма:
«Специфичные ресурсы, в отличие от неспецифичных, сложно или не очень интересно отбирать у их нынешних владельцев. Забери у «Майкрософта» материальные активы – компьютеры, здания, где сидят программисты, и что? Самое ценное раскулаченные программисты унесут в своих головах. Забрали бы в свое время у американского авиаконструктора и промышленника Игоря Сикорского фирму «Sikorsky Aircraft» – и что? Рейдеры смогли бы проектировать и выпускать летающие лодки и вертолеты?.. Cырьевые отрасли находятся на противоположном конце шкалы специфичности ресурсов. И если забрать нефтяное месторождение, вышки и трубы у одного олигарха, и передать другому – как ни обидно это слышать защитникам М.Б. Ходорковского, компания не рухнет, хуже работать не будет (ну разве что временно, поскольку любой переходный период неизбежно дезорганизует работу любой компании). Это не фирма Сикорского – бизнес не тот. И прибыль новому владельцу нефтедобывающая компания будет приносить не меньшую, чем прежнему. Причем все так же без особых усилий с его стороны… В сырьевой экономике главное занятие – отобрать чужое и удержать, чтобы не отобрал кто-то другой. А главные люди – не рабочие, не организаторы производства, а силовики…. Сырьевая экономика – это экономика силовиков… Просто государственные спецслужбы оказались эффективнее (опять-таки, по законам экономики – экономия на масштабах, и пр.) частных спецслужб, которыми обзаводились в свое время все крупные российские бизнесмены. Таким образом, усиление роли спецслужб внутри страны, и милитаризация страны в целом (поскольку, как метко сказал маршал Жуков, «охотники до нашей земли еще долго не переведутся») обусловлены объективными ЭКОНОМИЧЕСКИМИ причинами. А любителям самоуспокоенности впору начинать волноваться: еще неясно, что произойдет раньше – нефть и газ кончатся, или их у российской «элиты» попросту отберут… Отсюда и ситуация в российских науке и образовании. Ведь они нужны, востребованы только тогда, когда бизнес делает деньги на последних научных достижениях, когда от работников требуются серьезные интеллектуальные усилия. А у нас бизнес совсем другой. » (2)
Одновременно, зависимость от нефтяной иглы ведет к неустойчивому положению правящего класса. Когда падает цена на энергоносители, экономика резко проседает, спрос сокращается, предприятия увольняют работников, а государство теряет возможности для социальных выплат, финансирования социальных служб, развития отстающих регионов. На выходе получаем забастовки, бунты, рост межэтнического напряжения, обострение борьбы внутри элиты за сокращающийся бюджетный пирог, сепаратизм. Проблемы с которыми сталкивается периодически почти любая страна капиталистической периферии, но здесь они усугубляются неспособностью бюрократического аппарата грамотно проводить реформы, его интеллектуальной беспомощностью.
Периферийный российский или иранский капитализм — это низкотехнологический неусточивый капитализм силовиков, застойных монополистов, вороватых менеджеров и маразматичных священников.
Традиционные религии используются здесь отнюдь не для создания традиционного общества (для которого характерно натуральное или полунатуральное хозяйство, отсутствие промышленности, современных транспортных систем и средств связи, большие семьи и система самоуправляемых общин-цехов), а для легитимации начальствующей воровской клики олигархов и чиновников, которые изображают из себя существ, наделенных особой «духовитостью». Скучносерый вождь отечественных патриотов – наш «черный полковник», некогда обвинявшийся в криминальных операциях по Питеру и Ахмадинежад, силовик, щеголяющий простонародным пиджачком и одновременно лидер крупнейшей в Иране бизнес-структуры, — одного поля ягоды.
Но особенно умиляет вера патриотов в то, что все оплачено. Начиная с французской революции, оплаченной масонами, и кончая нынешней, иранской революцией, оплаченной Мосадом и ЦРУ. Как же скучно, наверное, жить в их мире, где за так и прыщ не вскочит! Они говорят о каких-то традиционных ценностях, в то время как являются носителями самого примитивного ультракапиталистического сознания: если что-то происходит, значит кем-то проплачено, а по другому и быть не может, и это не обсуждается!
Михаил Магид