«Разумная действительность» как оправдание смирения
Любая реформистская, продажная, заискивающая перед властью организация пользуется влиянием потому, что общество,значительная часть которого ее поддерживает, обладает слабым осознанием собственных интересов и низким потенциалом радикализма. Но, одновременно, эта реформистская структура своей пропагандой, активностью или имитацией оной, капсулирует и поддерживает указанное состояние общества.
Так немецкая социал-демократия была контр-революционной, реформистской, стремилась не к уничтожению капитализма и замене его социализмом, а, фактически, к врастанию в капитализм при известном смягчении положения рабочих. Она пользовалась влиянием из-за того, что и преобладающая часть немецкого пролетариата была такой. Но и вина самой партии и связанных с ней профсоюзов была огромна, так как именно они, в свою очередь, воспитывали реформистское и авторитарное сознание.
Есть ли выход из этого замкнутого круга?
Если допустить, вслед за реформистскими течениями современных левых (эсдеками, троцкистами и т.д.), что идеи лишь покорно следуют за социальными переменами, значит сознательная деятельность играет слабую, подчиненную внешним обстоятельствам роль. Тогда выхода нет. Но тогда и нет смысла заниматься общественной деятельностью. С одной стороны она опасна, а с другой явно не способна ничего изменить. Фактически, такая логика приводит к формуле Гегеля — «Все действительное — разумно». Есть путинское государство, оно существует, значит оно разумно, есть профсоюзы, они покорны, легальны, продажны, желты — но других-то профсоюзов нет, других МАССОВЫХ организаций борьбы нет, значит и они разумны и надо принимать как должное их существование. Атворитарная действительность здесь увековечивается, эксплуататорский строй увековечивается.
В свое время Михаил Бакунин нашел превосходный ответ на аналогичные аргументы. Да, разумны и государство, и тюрьмы, и эксплуатация, и продажные левые организации, раз они существуют. Но ведь и мы, противники эксплуатации, самовластья, тюрем, коррупции - тоже существуем, значит и наше существование разумно. А так как история не закончена, то еще поглядим, чья возьмет. Именно из этой логики выросла теория и практика анархистских восстаний и рабочих организаций в Европе, Азии и Америке.
Конечно, объективные факторы общественного развития играют важную роль, но лишь наряду с субъективными. Здесь невозможно выделить первичные или вторичные явления, можно говорить лишь о силе, векторе, градиенте тех или иных факторов.
Анархистские массовые движения появились благодаря концентрации пролетариата в крупных городах и его ужасающему социальному положению, но если бы не бакунинское бунтарство и анархо-коммунизм Кропоткина и Малатеста, они вряд ли бы приобрели те удивительные черты, которые заставляют нас и сегодня восхищаться ранней испанской CNT и рабочими-анархистами Белостока.
Немецкая революция 1918-1923 гг была связана с объективными экономическими и военными причинами. В то же время, если бы не предшествовавшая революции активность левых радикалов — противников социал-демократии, из Гамбурга, Бремена и других городов Германии, которых сначала было в лучшем случае несколько десятков человек, то вряд ли появились бы в годы революции массовые организации их последователей - коммунистов рабочих советов. Не было бы никакой KAPD и никакого AAUD-E — массовых организаций с сотней тысяч членов, стоявших на позициях рабочей самоорганизации.
Подъем 1968 г был связан с объективнымим причинами, например с перепроизводством высококвалифицированной рабочей силы. Но очень возможно, что если бы не предшествовавшая ему активность нескольких десятков ситуацианистов, то не было бы автономного самоуправления университета Сорбоны и элементов прямой демократии во время студенческих и рабочих забастовок во Франции, а квалифицированные рабочие Фиата, читавшие Общество Спектакля Ги Дебора, не нападали бы на профкомычей и не устраивали бы жесткие стачки и насилие против менеджмента предприятий.
Да, мир велик, в нем есть все: отвратительные тираны и борцы с тиранией, неравенство и стремление к равенству. Рано пока ставить точку.