Партии являются централизованными структурами. Осуществлять текущую политику, давать указания местным парторганизациям в перерывах между съездами должны Центральные комитеты (ЦК).
Cоциолог Роберт Михельс отмечал, что любая централизованная организация, в частности политическая партия, представляет собой корпорацию, конкурирующую с другими, ей подобными. Партийное руководство («топ-менеджмент», «политтехнологи», как сказали бы сегодня) контролирует людские и финансовые ресурсы, использует их по своему усмотрению. Оно назначает или влияет на назначения управляющих региональными отделениями (местными партийными комитетами). Получив власть в стране посредством выборов или государственного переворота, партийный менеджмент берет под контроль и часть общественных богатств. Разумеется, партийное руководство может быть переизбрано съездом партии. Точно так же и парламент более-менее регулярно переизбирается народом. Но, увы, руководство любой организации в промежутке между выборами способно сосредоточить в своих руках административный ресурс, достаточный для того, чтобы существенным образом повлиять на их исход. Поэтому, во многом неверно утверждение, что партии отражают интересы классов. Они преследуют, прежде всего, собственные цели. Другое дело, что для расширения влияния и удержания власти в своих руках партии нуждаются в поддержке различных общественных классов. Они стараются опереться на те или иные социальные группы. Партии могут время от времени заботиться о нуждах данных групп. Но могут и обмануть их, «сыграв на доверии», переориентироваться на другие группы и т. д. В любом случае, партии ставят во главу угла свои собственные выгоды, а не чьи-либо ещё. Они не являются простыми проводниками политических интересов классов.
Немецкий революционер марксист Отто Рюле писал в начале 20-х гг.: «Партия, имея буржуазное происхождение, имеет и буржуазную сущность. Организационной характеристикой буржуазной сущности служит централизм. Партия… воплощает принцип централизма. Она похожа на ступенчатую пирамиду. Внизу масса членов, которые должны платить и повиноваться… На верхушке (в центре), наконец, несколько человек или даже один человек обладают высшим авторитетом и окончательными решающими правами. Вся инициатива, все предложения+ все полномочия принимать решения сконцентрированы у вождей: в их руках управленческий аппарат, списки выступающих, мандаты, пресса, касса. Массу ведут, опекают, держат в зависимости». Подобным же образом организовано и большинство профессиональных союзов. Михельс отмечал, что неверно приписывать профсоюзам функции защиты интересов трудящихся. На деле они, прежде всего, защищают интересы чиновников, которые этими профсоюзами управляют.
Когда партия приходит к власти, она вынуждена переходить с первоначально узкой социальной базы на общегосударственные позиции. Она учитывает интересы и регулирует поведение всех базовых слоев общества, превращается в его эксплуататорскую элиту.
Но, быть может, какая-то группа людей, явное меньшинство общества, способна просчитать, выявить интересы того или иного класса или даже всего общества, и правильным образом отражать эти интересы в своей политической деяительности? Почти все политики последние 150 лет говорят именно это — что они выражают интересы электората, которые они просчитали с помощью социологической и экономической науки. Советские партийные руководители тоже это говорили. Но возникает несколько проблем.
Во-первых не существует никакого прибора, чтобы просчитать меняющиеся вкусы, запросы и интересы миллионов людей (люди, к тому же, находятся в постоянном взаимодействии, и оказывают влияние друг на друга) и учесть эти интересы в центральной руководящей группе. Всякое социологическое или экономическое знание приблизительно, носит вероятностный характер и не охватывает большей части индивидуальных потребностей и устремлений.
Во-вторых, у любой группы, сосредоточившей в своих руках управление людьми, ресурсами и процессами неизбежно возникает мощный стимул, направленный на сохранение и усиление своего руководящего положения. Тот, кто обладает монополией на власть и богатство, обычно не хочет от этой монополии отказываться, стремится ее упрочить. Исключения очень редки и, как правила, относятся к единицам, а не к организациям и движениям.
Предположим, партийно-государственное руководство решило защитить интересы общества, как оно их понимает, бросив все средства на оборону от американских империалистов. Оно решило построить заводы для производства танков и боевых самолетов. Руководство полагает, что это важнее, чем строить заводы по производству сапог, брюк и туалетной бумаги. Кроме того, стоит поднять цены на мясо, чтобы оплатить расходы на танки и ракеты… и вдобавок ученые установили, что мясо — менее полезно, чем кукуруза.
Но большинству рабочих наплевать на американский империализм и на полезность кукурузы. Зато их заботит отсутствие нормальной обуви, брюк и туалетной бумаги. Люди возмущены ростом цен на мясо. Тогда, «для их же блага» партия принимает решение подавить их возмущнение при помощи расстрелов и арестов…
Но, допустим, правящая партия все-таки сочла возможным строить брючные и сапожные заводы. Какие же именно брюки и сапоги нужны населению? У разных людей разные вкусы и они не обязаны ходить в униформе. Учесть запросы такого рода при централизованном планировании невозможно. Централизованно можно построить огромный завод, который станет обслуживать половину страны. Такой завод хорош для производства энергии или газовых турбин, но не предметов индивидуального потребления.
Подобные вопросы не могут быть решены центральной группой, а могут быть решены только на местном уровне, в условиях децентраизации. Они могут быть решены в независимых группах людей, которые ориентируют производство на свои непосредственные, известные им и согласованные между собой потребности. Если же людей будут заталкивать в прокрустово ложе неких потребностей, «установленных» сверху, то возникнет разрыв между коллективным производством и его результатом.
Но ведь, существуют партии, которые — и это несомненно, защищают интересы определенных группировок буржуазии!
Однако, любая буржуазная партия защищает свои собственные интересы, как и пресловутая «пролетарская» партия, претендующая на руководство классом. И та и другая — буржуазные организации, которые служат прежде всего интересам менеджеров, управляющих этими партиями. Частные компании, лоббирующие свои интересы, выступают здесь в роли инвесторов. Они вкладывают капитал в определенную партию, расчитывая, что она расплатится с ними выгодными контрактами, кредитами или удобными законами, посредством которых бизнесмены с лихвой окупят потраченные средства.
У пролетариев нет денег на покупку крупных партий и не может быть, по той простой причине, что они — пролетарии, т.е. обездоленные, лишенные контроля над крупной собственностью и средствами производства.
Таким образом, нелепо говорить о централизованной рабочей партии. В ней, как и в компании Дженерал Моторс, может быть 90% рабочих от станка, но от этого партия будет по сути своей не более пролетарской, чем Дженерал Моторс.
Пролетарии могут отстаивать свои интересы. Но для этого им необходимо создать самоорганизованные коллективы, автономные собрания. И помнить, что никакому партийному менеджменту не может быть выгодно обретение всем трудовым классом, или даже малой его частью независимой коллективной воли. Иначе, куда денутся сами менеджеры?
Михаил Магид