Ричард Столлман: Биопиратство или биокаперство?

Ниже представлен перевод текста, посвящённого проблеме патентования в сфере биотехнологий. Автор текста, Ричард Столлман известен как основатель движения за Свободное Программное Обеспечение, основатель проекта GNU, активист в защиту гражданских свобод.

Ка́перы (корса́ры, привати́ры) (нем. Kaper, фр. corsaire, англ. privateer) — частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооруженное судно (также называемое капером, приватиром или корсаром) с целью захватывать купеческие корабли неприятеля, а в известных случаях — и нейтральных держав. То же название применяется к членам их команд.

Пира́ты — морские (или речные) разбойники. Слово «пират» (лат. pirata) происходит, в свою очередь, от греч. πειρατής, однокоренного со словом πειράω («пробовать, испытывать»). Таким образом, смысл слова будет «пытающий счастья», джентльмен удачи, игрок. Этимология свидетельствует, насколько зыбкой была с самого начала граница между профессиями мореплавателя и пирата.

(По материалам Википедии)

На протяжении десятилетий люди находили новые лекарства в экзотических животных и растениях. Гены редких видов и подвидов также полезны для производства новых пород, как путём генной инженерии, так и обычного межпородного скрещивания. Лекарства, а в настоящее время и новые породы, как правило, патентуются. Это создаёт проблемы для развивающихся стран, которые могли бы их использовать.

Патентные монополии на сорта растений и породы животных, на гены и на новые лекарства угрожают навредить развивающимся странам тремя способами. Во-первых, путём увеличения цен до столь высокого уровня, что большинство граждан не будут иметь доступ к новым разработкам; во-вторых, путём блокирования местного производства, если владелец патента так захочет; в-третьих, в случае сельскохозяйственных сортов и пород, путём запрета фермерам продолжать их разводить так, как это делалось тысячелетиями.

Подобно тому, как Соединённые Штаты, которые в 1800-х годах были развивающейся страной, отказались тогда признавать патенты развитой Британии, сегодняшним развивающимся странам нужно защитить интересы своих граждан, оградив их от подобных патентов. Чтобы избежать проблем с монополиями, не устанавливайте монополий. Что может быть проще?

Но развивающимся странам нужна поддержка мирового мнения, чтобы это сделать. Это значит оспорить точку зрения, которую усиленно защищают компании: что инвесторы биотехнологических компаний наделены монопольными правами, независимо от того, как они затрагивают всех остальных. Это значит пойти против соглашений, которые тем компаниям удалось навязать США, чтобы проталкивать угрозы экономической войны большей части мира.

Бросать вызов идее, подкреплённой таким количеством денег, — не просто. Поэтому некоторые люди предлагают концепцию «биопиратства» как альтернативного подхода. Вместо того, чтобы противостоять существованию биологических монополий, этот подход направлен на то, чтобы дать остальному миру часть их доходов. Заявляется, что биотехнологические компании осуществляют «биопиратство», когда основывают свою работу на природных видах или человеческих генах, найденных в развивающихся странах или у аборигенов, — и, следовательно, с них нужно требовать выплаты «отчислений» («роялти») за это.

«Биопиратство» выглядит привлекательным на первый взгляд, поскольку использует преимущества существующей тенденции увеличения количества и масштабов привилегий монополий. Оно идёт по течению, а не против его. Но оно не решит проблему, потому что проблема возникает как раз из той самой тенденции, которую эта концепция признаёт законной, а не критикует.

Полезные виды и гены находят не везде, а их распределение неодинаково. Некоторым развивающимся странам и коренным народам повезёт и они будут получать от этой системы существенные суммы, по крайней мере в течение двадцати лет действия патента; немногие из них смогут так разбогатеть, что это приведёт к культурной дезориентации, за которой последует ещё одна, когда приток денег иссякнет. Между тем, большинство этих стран и народов получат от данной системы мало или ничего. «Биопиратские» отчисления, как и сама патентная система, превратятся в некую разновидность лотереи.

Концепция «биопиратства» допускает, что естественные виды растений и животных, а также человеческие гены, имеют своего владельца по естественному праву. Если принять это допущение, то становится сложным поставить под сомнение идею того, что искусственные породы, гены или лекарства являются собственностью биотехнологической компании по естественному праву, и таким образом, становится трудным возражать претензиям инвесторов на полную и общемировую власть над их использованием.

Идея «биопиратства» предлагает многонациональным компаниям, а также работающим на них правительствам, лёгкий способ навечно зацементировать их монопольные режимы. Проявляя показное великодушие, они могут уступить малую часть своих доходов небольшому числу везучих коренных народов; и в дальнейшем, когда кто-нибудь спросит, а хороша ли идея биологических патентов, они смогут перечислить эти коренные народы и рассказать знакомую басню про «голодающего гения-изобретателя», чтобы выставить такой вопрос как попытку ограбления угнетённых. (Такой стиль поведения широко распространён в современном мире бизнеса. Например, «музыкальная индустрия» лоббирует увеличение власти копирайта во имя музыкантов, которых они именуют «создателями», притом что платят они музыкантам лишь 4% от общего дохода компаний.)

Что действительно нужно людям, живущим за пределами развитого мира, для развития их сельского хозяйства и медицины, так это освобождение от всех подобных монополий. Они должны быть свободны производить лекарства без выплаты компенсаций за использование патентов многонациональным компаниям. Они должны быть свободны растить и разводить все сорта растений и породы животных для сельского хозяйства; и если они решат применить методы генной инженерии, то должны быть свободны от комиссий на генетические модификации, требующиеся для их нужд. Лотерейный билет на долю в роялти от небольшого числа видов и генов – это отнюдь не компенсация за потерю этих свобод.

Это действительно неправильно, что биотехнологические компании пытаются превратить естественные генетические ресурсы мира в частные монополии – но неправильно не потому, что они берут чью-то чужую законную собственность, а потому что приватизируют то, что должно быть общественной собственностью. Эти компании – не биопираты. Они биокаперы.

Copyright (C) 1997, 1999, 2000, 2001 Richard Stallman

Дословное копирование и распространение этой статьи целиком разрешено на любых носителях информации при условии сохранения данного уведомления.