Пока в Бразилии и Турции бушуют народные протесты, в России и в частности в Москве активность масс на спаде. А вместе с ней наступил и спад ультралевого движения.
Казалось бы, ситуация для подъема идеальна. Народ разочаровался в либералах, самое время начать распространять в массах свои идеи. Но среди кого, если движение на спаде и на митинги и шествия ходят только политические активисты?
Казалось бы, и тут ответ прост. Если нет мощного движения, среди участников которого можно было бы вести свою пропаганду, то надо либо вести ее среди тех, кто в протестах не участвует, но мог бы, создавая, таким образом, свое движение «на чистом месте», либо работать с мелкими протестами, которых счас вполне достаточно. Но создание движения «на чистом месте» – дело архисложное. За последние двадцать лет левакам лишь один раз удалось создать такое движение. Это движение антифашистов. Но тут речь шла о самосохранении, тут, что называется, жареный петух клевал, причем клевал не только больно, но и долго и упорно. Первые «наезды» нацистов на леваков начались в 1993, первые попытки создания движения сопротивления были сделаны не раньше 1994 и ни к каким особенным результатам не привели, время шло, петух продолжал клевать, и ко второй половине 90-х эстафету подхватили новые люди, которые, уже используя новые методы (в том числе пропаганду в Фидонете и Интернете, что по тем временам было таким же новшеством, как использование броневиков и танков в первую Мировую войну), добились первых успехов. При этом власти поначалу как-то прощелкали мурлом новое движение, а когда, наконец, поняли его опасность для себя начали его давить, и вопрос о том, задавят они его в конце концов или же движение станет столь сильным, что давление ему будет не страшно, этот вопрос остается открытым. Никаких других успешных примеров создания леваками нового серьезного движения с нуля пока нет.
Что же до работы в уже появившихся инициативах или в союзе с такими инициативами (будь то бастующие рабочие коллективы, группы жильцов, протестующих против точечной застройки или что еще), то все они кончались неудачами по трем причинам: разобщенности инициатив, их ориентациии в основном на легальную, законопослушную борьбу и оседлыванию нарождающегося движения политиками – причем эти три причины были тесно взаимосвязаны. Неудивительно, что опыт такой работы обломал многих леваков.
Однако счас ситуация несколько другая, чем обычно была в подобных случаях. Сейчас вождям ленинистов не до оседлывания движений, им счас приходится разбираться с властями, а ленинистские низы крайне разнороднородны, среди них есть люди по взглядам близкие к анархистам или левым марксистам, без чуткого руководства вождей такие люди могут легко превратиться в помощников и союзников ультралевых и вместе с ними не только не способствовать оседлыванию движения и его легализму, но и напротив препятствовать этому, развивать самоорганизацию, радикальность действия и солидарность. Кроме того, сейчас народ еще не остыл, в случае возникновения нового движения оно легко может за довольно короткое время стать массовым, и тогда его будет труднее оседлать и легче избавить от легализма. Наконец, наличие в обществе сразу большого количества проблем дает возможность работать сразу с инициативами самых разных направлений (а значит – с большим количеством инициатив), соединяя их в одно движение. Поэтому именно сейчас, в нынешних условиях у леваков есть шанс создать подобное движение. Но это требует больших усилий.
Нельзя сказать, чтобы этим никто и не занимался. Многие анархические или автономистские группы или их представители занимаются или пытается этим заниматься. Занимается этим Группа коммунистов максималистов. Но занимаются далеко не все. Среди тех же анархистов и автономов многие от подобной работы отворачиваются. Она им неинтересна. Она не дает мгновенного результата. Она требует кропотливой и напряженной работы. Это вообще беда ультролевого движения в особенности автономов и анархистов. Они похожи на армию, в которой есть прекрасные кавалеристы, но нет людей, способных часами сидеть за экранами локаторов или проводить топографические расчеты. Мало людей, способных к регулярной, постоянной работе, дающей эффект не через часы или дни, а через недели, месяцы, а то и годы. Не то, чтобы таких людей не было вообще, их просто мало.
Еще одной проблемой движения, тесно связанной с предыдущей, являются теоретические споры. Ультралевое движение в России вообще и Москвы в частности весьма разнородно. Причем дело даже не в том, что в нем представлены люди, считающие себя анархистами, автономами, левыми марксистами и, может быть, кем-то еще. Сплошь и рядом разница между анархо-коммунистом и левым марксистом или выходцем из левого марксизма оказывается всего-навсего разницей традиций. Но одновременно даже среди людей называющих себя одинаково, например, анархистами или автономами, есть люди с весьма разными взглядами. Отсутствие крупных акций в Москве и нежелание тратить силы на долгую и нудную работу создает соблазн бросить эти самые силы на выяснение того, кто в чем прав, а кто – нет. Вообще такое выяснение не только не вредно, но и даже полезно, однако без практической деятельности, дающей ответы на многие теоретические вопросы и приучающей к солидарности, несмотря на все споры, без такой деятельности подобные споры легко перерастают в личные дрязги и склоки, портят взаимоотношения между людьми и в конечном итоге приводят к развалу движения.
Как будут развиваться события в дальнейшем, покажет будущее. Пока можно дать несколько вариантов их развития. Возможно, в ближайшее время появится новый повод к повышению активности масс в России или хотя бы в Москве, и тогда проблема, по крайней мере, на какое-то время, отпадет сама собой. Возможно, что нового повода не будет, но тем, кто занимается уже существующими инициативами или создает свои, все-таки хватит сил создать хотя бы небольшое движение, которое и станет детонатором новых возмущений. Этот вариант даже лучше первого, так как в этом случае леваки получают возможность с самого начала если не доминировать в движении, то уж во всяком случае играть в нем одну из ведущих ролей. Возможно, что в ближайшее время не будет ни общего подъема активности масс, ни успехов у социальных инициатив, но при этом леваки по крайней мере не перегрызутся между собой по теоретическим вопросам. Ну, и возможно, что перегрызутся и этот вариант будет самым печальным.
Напоследок заметим, что ультралевое движение и, прежде всего, его «анархо-автономно-антифашистская» составляющая уже хорошо «засветилось», а потому власть скорей всего уже не даст ему покоя, пока не разобьет его (после чего будет следить за тем, чтобы не давать ему заново набрать силу). Или пока оно не станет настолько мощным, что власть уже не сможет его разбить. Но для второго варианта нужен рост движения, а для роста нужно реальное дело, а не внутренняя грызня.
____________________________________________________________________________________
* Здесь и далее под ультралевыми будут пониматься движения, находящиеся левее ленинистов (анархисты, рэтекоммунисты, бордигисты и т.д.).