Некоторые соображения по вопросу практической организации от члена Workers’ Solidarity Alliance и PDXSol.
Посиделки в кругу друзей студенческого возраста, которые одинаково одеваются и разговаривают — это типичная картина в активизме и организационных группах по всему миру. В значительной степени, организационная работа сводится к тому, что небольшое число людей пытается сплотить своих друзей вокруг проблемы. Это контр-продуктивная практика в деле построения гостеприимных организационных пространств.
Я успел побывать в разных типах организаций: организациях, которые начинались с дружбы, группах людей, которые становились друзьями после совместной работы(что лучше), в последней моей группе у меня было несколько друзей, но большинство людей, которые там действовали, я считал товарищами. То есть, некоторое время мы ходили выпить пива после собраний или акций, но неформальное общение не выходило за эти рамки. Последняя разновидность из этих трёх лучше всего подходит для поддержания здоровой организационной культуры. В этой статье будут рассмотрены обоснования того, почему давление на наших друзей с целью заставить их участвовать в организациях может стать проблематичным.
1. Организации, участие в которых построенно на группе друзей являются негостеприимными. В группах друзей развивается своя культура: случаются внутренние курьёзы, и друзья начинают воспроизводить манеры друг друга. Группы друзей имеют тенденцию становиться однородными, принадлежащими к определённой субкультуре. Это естественно, потому что мы хотим быть среди людей, которые поддерживают наши интересы и убеждения. Это значит, что мы зачастую имеем схожие вкусы в музыке, спорте, моде и т.д. Однако наша задача построения широких социальных движений означает, что мы не только должны обращаться к привлечению людей извне нашего социального круга, но нам также нужно создавать гостеприимные пространства для людей, с которыми у нас может не быть ничего общего, кроме проекта, который всем нам интересен. Невероятно трудно создавать такие пространства, когда организация начиналась как группа друзей. Новичок, заинтересовавшийся проектом, быстро заметит, кто с кем дружит, и кто на кого влияет. Эти новые люди почувствуют себя исключёнными, поняв, что авторитет в этих дружеских отношениях перетекает в процессы принятия решений и расстановку сил в организации и доминирует в них.
Организации такого типа идентифицируются с социальным окружением, к которому принадлежат их члены. Например, группа может полностью состоять из хипстеров примерно одного возраста из определённого университета, или из одних лишь крастеров, или из твердолобых фанатов команды Seahawks. Такие группы будут негостеприимными для тех, кто не хотел бы походить на этих людей.
2. Ещё одной проблемой является то, что побочные эффекты драм между друзьями становятся на пути эффективной орг-работы. Здоровье и культура таких групп друзей/активистов очень сильно связаны со здоровьем дружеских отношений состоящих в них людей. Например, друзья встречаются друг с другом, ссорятся, расстаются, и другие друзья становятся на чью-то сторону. Орг-пространства, в которых не преобладают группы друзей, менее чувствительны к побочным эффектам дружеских драм, потому что другие участники группы, скорее всего, не будут выступать за раскол. Также ниже вероятность того, что это приведёт к тому, что друзья, вовлечённые в конфликт, выйдут из организации, потому что организация воспринимается как нечто существующее вне сферы дружбы её участников.
3. Многие наши друзья, которые считают себя склонными заниматься политикой, просто не настолько серьёзно озабоченны орг-работой как мы. Часто, присутствие на собраниях больше мотивировано социальными аспектами, а не действительным желанием делать революцию. Побуждение привлекать наших друзей заключается в идее будто бы добавление людей в нашу группу как-то сделает нас более успешными, и что склонение этих людей к посещению наших собраний увеличит возможности и силу группы. Эта цепочка рассуждений не работает. Группа, наполненная друзьями, зачастую приходит к тому, что необязательные члены вынуждают надёжных членов нянчиться с ними. Это приводит к их выгоранию, а выгорание надёжных организаторов в группе приводит к провалу группы. Лучше не тратить усилий на удержание таких необязательных людей. Группа из трёх надёжных членов будет функционировать лучше, и сделает больше, чем группа из пяти, в которой два или три «надёжные» а остальные ненадёжные.
Это не значит, что люди, в чьей жизни много дел, не должны иметь возможности участвовать и привлекаться к деятельности. Уровни участия всегда будут отличаться и мы должны предоставить пространство для людей с семьями, болезнями и другими обстоятельствами, из за которых у них остаётся минимум времени на сотрудничество. Ненадёжные люди — это нечто совсем другое; это люди, которые говорят, что сделают что-то и систематически не доводят дело до конца, или те, кому надо звонить, чтобы напомнить о собрании, чтобы те просто на него пришли. Просто зачастую бывает так, что у этих людей больше всего свободного времени.
Почему в наших организациях зачатую преобладают группы друзей? Это потому, что они те люди, которые нам наиболее доступны. Выходить на улицу и вести реальную пропаганду и привлекать людей, которых мы не знаем, и которые от нас отличаются, поначалу боязно. Это требует работы, поэтому занятие этим в команде—хороший способ ослабить некоторые из этих страхов. Самое простое, что мы можем сделать, чтобы преобразовать активистскую культуру групп друзей, это не принуждать наших друзей к вступлению в наши группы и активно искать инициативных организаторов, которые заинтересованы в проектах, над которыми мы хотим работать. Начинайте с двух или трёх человек, вместо пяти ненадёжных. Ваши результаты будут лучше.
Оригинал (английский): 3 ways organizing with friends can lead to failure