Последние по времени, революции, надо думать, не станут последними в истории. Напротив, они доказывают, что «лимит на революции» далеко не исчерпан и что новая эпоха приносит новые особенности в революционный процесс. И именно это делает их опыт особенно ценным.
Региональная революция
Пожар арабской революции это пожар, пускай не мировой, однако уже региональный. Такого не было с 1989 года, когда буржуазно-демократическая революция за полгода охватила почти всю европейскую часть «соцлагеря». С тех пор революционный подъем порождал либо отдельные революции, либо в лучшем случае серию революций, происходящих в разных районах (например, в Греции и Франции). В этот раз революция охватывает целый регион. И дело тут не в расстоянии между странами, охваченными «беспорядками». Между Египтом и Тунисом такое же расстояние, как между Грецией и Францией. Однако, Греция и Франция помимо расстояния разделены еще и культурой. Это две разные страны, находящиеся на расстоянии друг от друга. Египет не просто граничит с Магрибом. Магриб, Египет и Йемен (в котором тоже происходит подъем народной активности) близки друг к другу по языку и по культуре, их жители рассматривают все эти страны как нечто единое или, во всяком случае, близкое, подобно тому, как жители латиноамериканских стран рассматривают Латинскую Америку или жители России рассматривают Россию, ну, может быть, еще и с Украиной и Белоруссией. Представьте себе, что революция началась в Кузбассе, Донбассе и Воркуте, или на Кубани, в Поволжье и в Беларуси, и вы получите некий аналог того, что мы видим сегодня в арабских странах.
Протесты против высокой стоимости жизни, безработицы и коррупции с конца прошлого года нарастают по всей Северной Африке, распространяясь по Тунису и Алжиру во всё большем и большем количестве городов, и привлекая больше социальных секторов, когда ситуация в обеих странах стала чрезвычайно нестабильной—к весьма сильному беспокойству США и Евросоюза, двух первейших гарантов олигархических политических систем, которые увековечены в Магрибе, под видом «буферных государств» на пути продвижения исламского фундаментализма в регионе.