Наша группа появилась несколько лет назад. До этого в стране не было анархистов. Точнее, когда -то были, но от них ничего не осталось, и мы почти ничего не знаем о них.
У нас небольшая независимая организация, мы никуда не входим.
Анархисты действуют в Александрии и в некоторых других районах страны. В Александрии сконцентрировано до 40% промышленности Египта. В городе 6 миллионов жителей, но половина из 1,5 миллионов работников приезжает из других населенных пунктов этого района. Александрия — это традиционный центр работы египетских левых.
Каир – невероятно огромный шумный город (20 миллионов жителей – прим. ред). Такое ощущение, что все усилия, которые затрачиваются на политическую работу в Каире, уходят в никуда. Там гудит разом столько голосов, что в Каире легко потеряться.
…Братья-мусульмане сделали рекламу нашей группе, когда-то. О нас после революции никто не знал. Они вдруг стали говорить, что мы, наша небольшая организация анархистов – страшная угроза стране. Про нас все стали говорить, и так, благодаря глупости исламистов, мы смогли получить широкую известность…
Самоорганизация рабочих имеет место сейчас в Египте. Со старыми профсоюзами, существовавшими при Мубараке, все понятно. Они только обслуживают режим. Новые профсоюзы созданы на деньги Евросоюза и отрабатывают гранты. Этот грантососы, их ничего больше не интересует. Роль новых бастующих профсоюзов (которую в России играют КТР и МПРА – прим. ред), у нас в Египте выполняли до сих пор левые марксистские организации, но у них нет популярности сейчас.
…Рабочие в Египте пользуются услугами профсоюзов, чтобы получить какие-то деньги, отдохнуть и т.д., но к забастовкам это не имеет отношения.
Махала аль Кубра - город-фабрика. Это особое место, где город и фабрика одно и тоже, там целые рабочие династии работают. Рабочие учатся в школах этой фабрики или точнее, там учатся их дети – будущие рабочие, занимаются спортом в ее спортклубах и т.д.
Проблема в том, что рабочие Египта не доверяют никому кроме других рабочих с их фабрики. Ведь их слишком часто обманывали. Поэтому очень сложно достучаться до них.
Парадоксальным образом, египетские рабочие при этом не имеют классового сознания. Кроме, возможно, рабочих в Махала аль Кубра. Египетских рабочих интересует только прибавка к зарплате. Они живут буржуазными ценностями. Рабочие бастуют, но они не имеют настоящего классового сознания, не ощущают себя как “класс для себя”.
И тем не менее, учитывая полностью непрофсоюзный и самоорганизованный (неформальные ассамблеи или ассоциации) характер забастовочного движения, есть некоторые шансы на развитие.
Черные блоки только пугают рабочих. Мы ждали в Греции анархистского восстания, но где оно? Там столько красиво выглядящих людей в черном блоке с коктейлем Молотова, но нет связи с рабочими. Греческие анархисты из «Черного блока» изолированы и только пугают рабочих.
Рабочие в Египте в целом вообще сторонятся всех – и политиков. и профсоюзов. 150 тысяч рабочих транспортников, у которых есть два профсоюза, – старый и новый, бастовали без всяких профсоюзов, это скандал!
Да, нужны рабочие советы. Но до них далеко. Рабочие не думают о взятии фабрик и контроля над страной.
В нашей группе есть несколько рабочих, но мы не можем пока никак пробиться в Махала аль Кубра.
Египет- страна политически пассивных людей. Точнее, Египет — это неполитизированное общество. Люди готовы в какие-то моменты за кем-то идти, миллионы людей. Но политических активистов очень мало. Даже у братьев-мусульман только несколько сот тысяч формальных членов, при 5 -миллионнном электорате, но это крайний пример. Причем реальных активистов у «братьев-мусульман» меньше, чем 300 тысяч.
Если бы у анархистов было 100 тыс. активистов, это означало бы, что в Египте анархистская революция со многими миллионами участников.
Мы (египетские анархисты)- бывшие марксисты, для нас иметь организацию нормально. Мы классовые анархисты. Для нас важна Платформа Махно.
Народ не просто ненавидит братьев-мусульман. Это нечто большее, чем ненависть. Это психопатология. Я двадцать лет объяснял людям вокруг, что братья - капиталисты, фашисты, они сделают вам хуже. Меня никто не слушал. Но сейчас… сейчас это не ненависть, а нечто большее. Психопатологическое.
Армия стала очень популярна. В частности из-за того что она убивает братьев-мусульман. Все СМИ поддерживают армию.
Мы против убийств, совершаемых армией. Армия убивает гражданских. Начав с братьев-мусульман, она получает право убивать кого угодно.
Да, есть шанс, что в будущем может быть восстание против армии, как было против братьев-мусульман, потому что армия не справляется с экономикой. Но армия использует тактику манипуляций. Им нужны взрывы бомб, чтобы оправдать единство нации и притушить революцию. Пока это работает.
То же самое было 2 года назад во время протестного движения в Израиле. На границе произошел конфликт между израильскими и египетскими солдатами. И это отвлекло внимание, а потом власти в Израиле все задавили. То же самое и здесь, но бОльше масштабы.
Салафиты из «НУР» (одна из мусульманских сект, сторонники прихода к власти своих единоверцев – прим. ред) тоже делают работу для властей. Салафиты смогли в прошлом уничтожить настоящее джихадистское движение (прежнее) много лет назад. Они убедили людей, что не надо делать ничего опасного, надо просто соблюдать правила, сидеть в мечети и разговаривать. Они смирные. Только речи радикальные. Увели от джихадистов всю потенциальную паству. С позволения государства еще при Мубараке вели широко идеологическую работу в огромных масштабах.
…Египетская революция, конечно, имела миллионы участников, но пока что она носит разочаровывающий характер.
Ее нельзя сравнить с французской или русской революцией. Она не разрушила государство. Это главное.
Различия с русской революцией 1917г.:
1. В России даже меньшевики считались социалистами, социалистические идеи господствовали среди рабочих, а египетские рабочие и другие участники революции далеки от социалистических идей.
2. В России рабочие создали свою организацию – советы, а в Египте ничего такого не создано рабочими.Только неформальные ассоциации, которые иногда собираются и обсуждают, что делать, бастовать или не бастовать.
3. В России была разрушена армия в ходе революции, а в в Египте армия сохранилась и ничего с ней не случилось, она по-прежнему управляет государством.
Египетское государство мягкое, как дерьмо, это поликратия, много структур, они почти не связаны между собой, они функционируют плохо, но функционируют. Например, не было электричества, потому что одно министерство не смогло договориться с другим. В этом их слабость и сила одновременно. Ты можешь пинать их весь день, а на следующий день они начнут работать опять, как ни в чем не бывало.
Может ли армия расстреливать народ?
Сколько угодно.
Христиан расстреливали в 2011.
И Тахрир тоже уже расстреливали. Солдаты таскали трупы людей на Тахрире – это очень известная фотография.
Так что армия не боится стрелять в толпу.
И стоит помнить, что армия с большой жестокостью силой оружия подавила народное восстание в 1977.
Возможно, в 2011 армейские генералы просто хотели избавиться от Мубарака, его семьи и его друзей-неолибералов. Скинули их генералы, как только появилась возможность.
Я склонен думать, что Мубарак отдавал приказ стрелять в народ. Основания так думать имеются. Но генералы проигнорировали приказ и убрали Мубарака. Они пришли к власти, воспользовавшись ситуацией.
Впрочем, у государства есть ахилесова пята.
3 миллиона забастовщиков в январской революции 2011г. 550 стачек. Остановился транспорт. Все замерло. Вот чего боится армия.
Но рабочие все утратили. Они почти ничего тогда не добились. И это один из самых разочаровывающих результатов революции. Египетский рабочий класс- это гигант, который не осознает своей настоящей силы.
Египтяне сидели на форуме на Тахрире, обсуждали ситуацию, спорили, но не это главное. Не этого испугались военные.
Они испугались 550 стачек с 3 миллионами участников в январе 2011 года. Всего в Египте 6 миллионов наемных работников, состоящих в профсоюзах, и все они квалифицированные, других в профсоюзах нет.
В Египте больше чем 25% безработных. Причем, 25% – это только официально зарегистрированные. Еще 6 миллионов человек, которые на улицах занимаются розничной торговлей, кем их считать – безработными? Работниками неформального сектора? Это бедняки.
Египетские рабочие имели огромные возможности для борьбы тогда. Но потом все было потеряно. Надо понимать их менталитет. Фабрики изолированы друг от друга. Рабочие не знают, что за борьба ведется на других фабриках и что за обстановка там. И это при том, что все они – грамотные люди, и многие из них в свободное время сидят в фейсбуке. Это было удивительно: рабочие читают нашу газету и говорят – смотрите, рабочие соседней фабрики такие крутые, а мы про это и не знали!
Армия контролируется жестко офицерами, со времен Мухаммеда Али (правитель Египта в 1805-1849г. – прим. ред.) в 19 веке. Солдаты покорны командирам.Они так тренированы, так обработаны психологически, что готовы исполнить любой приказ.
Мухаммед Али эффективно использовал армию против народа, и так же в 1977 году армия подавляла народный бунт.
Сирийский сценарий раскола армии и перехода ее части на сторону повстанцев невозможен в Египте. Здесь армия, если ей прикажут, будет расстреливать. Она уже делала это.
Но, с другой стороны, если государство начнет убивать людей, люди начнут отвечать тем же самым.
К тому же у армии нет привычки использовать всю свою силу. И еще, невозможно использовать всю тяжелую технику, ей не пройти по египетским улицам.
Большинство египтян имеют военный опыт, умеют обращаться с оружием. У многих египтян есть огнестрельное оружие, невероятное количество оружия попало в руки народа, когда разграбили полицейские участки.
Почему до сих пор армия не подавила народные выступления силой?
Но зачем разрушать революцию танками, если можно контролировать людей с помощью медиа?
К тому же у людей на улице нет стратегии. Нет реальной угрозы государству, никто его всерьез и не пробовал свергать, даже офицеры полиции, убивавшие людей в январе 2011, остались на своих должностях или получили повышение.
Кому угрожает такая революция? Государство не ощущает сильной угрозы.
Когда бюрократическая система прекратит функционировать, это будет настоящая угроза. Ты можешь делать что угодно на улицах, но пока вы все ходите на работу, нет угрозы.
Вы покричали на улице, покидали камни, пожгли полицейские участки и пошли дальше работать на фабрике. Ничего не случилось. Система не рухнула.
Только стачки могут остановить бюрократическую машину, отключив экономику, транспорт, электричество. А пока этого нет, бюрократическая машина работает, хотя и производит дерьмо.
Насер строил централизованный режим, но он много давал людям, давал еду… создавал коммунальные службы, землю давал,
Но сейчас нет ничего, кроме военного режима, который кормит людей патриотизмом.
Не уверен что люди будут долго это терпеть. Люди не захотели есть исламизм вместо хлеба, возможно, не захотят и армейский государственный патриотизм вместо хлеба.
Сейчас военные используют призрак братьев-мусульман как угрозу, как способ запугивания людей. Но это тоже не вечно.
Чем мне нравятся египтяне? На жизненные трудности, они просто отвечают- плевать! Они упрямые, будут продолжать бороться за права. Будет продолжение борьбы на фабриках, и плевать рабочим, что мы там имели – военный переворот или революцию – летом 2013 года. Плевать. Все равно будем бастовать, раз с продуктами перебои.
Настоящее завоевание египетской революдции- это потеря страха. Мы перестали бояться выходить на улицу, вступать в борьбу с полицией, перестали бояться говорить, что мы думаем, мы больше не боимся бастовать. Общество стало намного свободнее. В 90-е годы было царство ужаса. Власти сажали людей на 10 лет за критику Мубарака, сейчас нет такого. За неправильную песню или портрет Че Гевары могли надолго посадить, сейчас нет такого. Но не потому, что изменилось государство, нет. Просто сами люди изменились и поменяли свое поведение, только и всего. Государство осталось прежним…
Источник
Египетские анархисты — сравнительно молодое движение, еще до конца не сформировавшееся. Оно не всегда бывает достаточно последовательным в своих позициях (так последний армейский переворот был расценен ими (возможно, не всеми) как победа меньшего зла (армии) над большим (радикальные исламисты)), однако оно быстро развивается и занимается социальной борьбой, что делает его более привлекательным по сравнению со многими европейскими анархическими группами. Пока рано говорить о его будущем, но в любом случае, это явление интересное, заслуживающее внимания, пускай не идеально совпадающее с нами по взглядам, но во всяком случае, идейно очень близкое.